Панкрат - Андрей Воронин Страница 6

Закончив проверку, Седой выкурил еще одну сигарету, с какой-то отстраненностью в который раз уже подумал, что с куревом пора завязывать, и вышел из программы, контролирующей скрытые видеокамеры.

Самое время покрошить десяток-другой врагов. Панкрат кликнул на иконке с надписью “Quake”.

Сохраненная игра приветствовала его перекошенными рожами гипертрофированно мускулистых противников, в очередной раз твердо намеренных уничтожить Панкрата. В очередной раз задуманное не получилось. Пройдя на следующий уровень, он сохранился в самом начале и выключил компьютер.

Сейчас полагалось “выйти в люди” — то есть лично проверить готовность подчиненных, заглянуть в зал, поздороваться и наговорить дежурных комплиментов стриптизершам, а на обратном пути к себе в кабинет зайти и поприветствовать шефа. Программа та же, что и со стриптизершами — минус комплименты.

В зале посетителей прибавилось. На эстраде появился джаз-банд — вполне профессиональный и игравший в “Неаполе” за довольно солидную плату. Две девицы, выбравшие ресторан площадкой для съема состоятельных клиентов, уже заняли свое обычное место — столик на некотором удалении от эстрады, рядом с миниатюрным фонтаном. Хотя присутствие шлюх и не поощрялось администрацией, для этих делалось исключение — своим внешним видом они нисколько не портили общее впечатление от заведения, скорее даже наоборот. Шлюхи были дорогие, а посему весьма представительные и элегантные, за что все прочие мелочи, вроде грязной работы, им прощались.

За шлюхами оценивающими взглядами следили трое “деловых”, попивавших полезное для желудка красненькое по пятьсот “зеленых” бутылка. Панкрат помимо воли усмехнулся — ничего у ребят не выйдет, девочки в групповухах принципиально не участвуют.

За одним из столиков в центре зала веселилась местная золотая молодежь — наверняка отмечали окончание сессии в каком-нибудь из престижных вузов столицы, а то и дальнего зарубежья.

Трое парней и столько же девушек оживленно переговаривались и над чем-то заразительно смеялись. Панкрат не стал задерживать на них внимание, и его взгляд сам собой переместился на соседний столик, за которым сидела девушка, явно не входившая в число постоянных посетителей ресторана “Неаполь”, что отнюдь не лишало ее всех очевидных достоинств, неплохо упакованных в стильный прикид, что называется, “от кутюр”.

Панкрат присел за столик в одной из угловых кабинок и принялся незаметно рассматривать незнакомку. Та же, как назло, словно почувствовала его взгляд и отвернулась. Вынув из лежавшей на столе сумочки пачку длинных дамских сигарет и зажигалку, она прикурила и подозвала официанта.

Суворин тоже решил закурить. Затянувшись, он неспешно выдохнул горький дым, снова посмотрел в направлении столика, за которым сидела девушка, и увидел, что она плачет — так, как это бывает у сильных натур: без слез, когда состояние человека выдает лишь подозрительный блеск в глазах и выражение искаженного внутренней болью лица.

Его, в общем-то, мало волновали проблемы посетителей заведения — до тех пор, пока они были совместимы с требованиями порядка и безопасности. Но этой девушке ему вдруг захотелось помочь.

По опыту он знал — чтобы избавиться от эмоций, мешающих работе, следует больше внимания уделить своим прямым обязанностям. Поэтому, позволив себе вздох сожаления, Седой вынул рацию и провел внеплановую перекличку сотрудников, потребовав от каждого краткий доклад о ходе дежурства. И, дослушав последний, снова обернулся к девушке.

Обстановка несколько изменилась. Шлюхи и бизнесмены уже ушли, и вряд ли вместе — за такой короткий промежуток времени даже о цене столковаться невозможно. Мажоры остались и по-прежнему хохотали так, словно и не переставали это делать все то время, пока Панкрат занимался перевыполнением своих служебных обязанностей.

Рядом с девушкой, так заинтересовавшей Суворина, уже стояла открытая бутылка шампанского в ведерке со льдом — видимо, успел расстараться официант. Светлый напиток искрился в бокале, который она держала в левой руке, отставив мизинец — и это выглядело отнюдь не манерно, а совершенно естественн”.

В длинных и тонких пальцах правой руки (пианистка она, что ли?) дымилась очередная сигарета, а в глазах по-прежнему стояли слезы.

Внезапно взгляд девушки скользнул куда-то в сторону, и ее глаза тут же расширились, словно от ужаса. Седой скосил глаза в направлении ее взгляда и увидел быстро идущего между столиками длинноволосого парня в дорогом черном пальто. Заметил он и еще кое-что: справа и слева на некотором расстоянии от нового посетителя держались двое мрачной наружности субъектов, исподлобья зыркавшие по сторонам, словно высматривая затаившуюся дичь. Судя по профессиональной, хотя и слишком вызывающей манере держаться, — телохранители. Скорее всего — из братвы. Последнее вовсе не исключало и принадлежности самого посетителя к пресловутым криминальным кругам.

На всякий случай Седой поспешил вернуться к камере, транслирующей изображение того столика, за которым сидела девушка. Как оказалось, вовремя — парень уже был рядом с ней, и дальше события начали развиваться стремительно. В самом неожиданном направлении.

Подойдя к столику, парень улыбнулся и, быстро наклонившись к девушке, начал что-то шептать ей на ухо. Та неожиданно залилась краской, вскочила со стула и со всего размаху, на который была способна, закатила ему звонкую, на весь зал, пощечину, а затем выплеснула шампанское из своего бокала прямо в лицо парню.

Длинноволосый в долгу не остался и отреагировал в том же духе — его кулак мелькнул очень быстро, и девушка, сбитая с ног коротким ударом (профессионально, черт возьми!), рухнула всем телом на столик.

Никто не бросился к ней. Парни-мажоры дернулись, правда, но исключительно для того, чтобы их тут же остановили подруги. Из обслуживающего персонала тоже никто не подбежал — проинструктированные Панкратом официантки и официанты накрепко усвоили, что с беспорядками разбирается охрана.

Впрочем, всего этого Суворин уже не видел. Он пулей вылетел из кресла в ту же секунду, когда длинноволосый ударил девушку, и уже на ходу подозвал по рации еще двоих — охранника, дежурившего в холле, и того, что слонялся рядом с репетиционным танцзалом. Еще одному он успел передать, чтобы тот срочно вызвал милицию.

Это дело скверно пахло. Но ему еще только предстояло узнать, насколько скверно.

Три секунды — и он был у входа в зал. Длинноволосый уже отошел от столика и направлялся к выходу, вытирая лицо большим белоснежным платком, а его мордовороты шли в авангарде. Поэтому первым, с кем Панкрат оказался нос к носу, был один из шкафоподобных телохранителей.

Тот не стал болтать попусту и, проигнорировав бэдж на лацкане его пиджака, небрежно ткнул кулаком ему прямо в живот. Быстрым, почти незаметным для постороннего движением.

Но не попал. На малоподвижном лице верзилы отразилось некоторое удивление, которое тут же сменилось гримасой боли — уйдя от удара, Панкрат тут же взял его руку “на прием”.