Обратный отсчет - Роман Канушкин Страница 6

… Странно, в окнах его дома не было света, хотя он звонил час назад и его должны были ждать (старина Макс, пауза, знаки?). Странно… Через черный ход он вошел в пропахший кошками — скоро март — полумрак подъезда, бесшумно поднялся по тяжеловесной лестнице старого дома. Прислушался: за его дверью — тишина. Или не совсем тишина? Крепко, чтобы не производить звона, сжал в руке связку ключей. Так же бесшумно и быстро открыл замок — массивный сейфовый замок металлической двери. В прекрасные проживаем времена — бронированные двери, школы телохранителей, разъезжающие по Москве бронированные кошельки, каждодневная маленькая война на улицах самого веселящегося и самого дорогого города мира — все эти оруэллы и невозвращенцы — просто мальчишки с розовыми фантазиями. Он вдруг вспомнил, как однажды в подпитии Макс заявил ему, что у подлинного Безумия акценты смещены, оно даже может иногда выглядеть элегантно и, главное — сногсшибательно, невообразимо дорого…

Дверь на металлических петлях открылась без скрипа — коридор и вся квартира залиты вязкой, тягучей темнотой, и она скрывает что-то… В этой темноте притаилось какое-то движение, потому что дом его вовсе не пуст. В доме очень много людей. Но… то самое чутье, некоторое время назад рассказавшее ему о Растяпе, сейчас лишь спокойно зевнуло: все хорошо, приятель, расслабься… А потом любящая рука (Галка, привет, я вернулся) включила свет, и он понял, кого скрывала темнота дома:

— С д-н-е-м р-о-ж-д-е-н-и-я!!!

— Поздравляем, Ворон!!!

— Игнат, расти большой, не будь лапшой…

В доме действительно было очень много народу — Галка всегда умела делать подарки, и сейчас она собрала почти всех его друзей, даже тех, с кем они не виделись несколько лет. Выходит, несмотря на разбившуюся где-то бутылку шампанского, пожалевшую чей-то бедовый череп, праздник все же состоится.

— Ребята, — улыбаясь, прислонился он к стене и слушал веселые хлопки — пробки шампанского ракетами уносились к потолку, — как это вас угораздило оказаться в одном месте в одно время?

— А, Стилет… Мы готовим госпереворот. У нас конспиративная сходка.

— Ах вот как…

— Да, яко большевики. А если что — у нас пьянка. День рождения называется.

Почти вся их «Команда-18» была здесь. И даже Дед. Команда, где, обращаясь друг к другу, редко кто прибегал к именам. В его случае именем Игнат Воронов не пользовались вовсе. Изредка — Стилет. Но обычно просто Ворон. Эти имена-прозвища дал им Дед. Такая уж сложилась традиция. И большинство этих имен с тех пор прижилось. Хотя прошло уже почти четыре года. Четыре года, как «Команды-18» не существует.

— Как на Ворона именины испекли мы каравай…

В комнату вплыл огромный торт — каскад разноцветных башенок с ниспадающими струями шоколадной глазури. Торт — Галка, наверное, угрохала на него весь сегодняшний день — был украшен тридцатью горящими течами. Свечи крепились на игрушечных шпажках, или игрушечных стилетах. Игнат усмехнулся — шутники, тоже мне…

И сейчас Дед вносил этот шедевр кулинарного искусства в комнату. И все вокруг, словно завороженные, замолчали. Всего лишь на мгновение, когда глаза Деда и Игната встретились.

— С днем рождения, Ворон… Поздравляю, птенчик ты наш…

— Спасибо, товарищ генерал-лейтенант. — Он акцентировал слово «лейтенант», затем улыбнулся.

— Уже знаешь?

— Дошел слух.

Пока он отсутствовал, находясь в служебной командировке, Деду наконец-то присвоили очередное звание. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Хотя те, кто сейчас раздавал генеральские звезды, были многим обязаны именно но этому человеку. Да только Дед не был никогда «банным» генералом. Такие вот получались дела.

Но в следующую секунду Ворон уже держал на руках свою трехгодовалую дочь.

— Ну что, малышка, задуем свечи? Покажем этим дядям, которых собрала наша веселая мам, какие мы имеем мощные легкие?

Они задули свечи с первой же попытки под смех и аплодисменты собравшихся, наполняя пространство приторным запахом парафина. Такой запах развеивается очень быстро. Стилет посмотрел на улыбающегося Деда и подумал, что седых волос стало намного больше. Дед был уже наполовину седой, только выглядел по-прежнему как сухой, подтянутый юноша. С синими, словно небо, к которому он приучил их, их — восемнадцать человек, смеющимися глазами вечного мальчишки.

Да, почти вся «Команда-18» собралась здесь. Кроме пяти человек. Трое из них уже не придут никогда. Еще не хватало Женьки Белова и Макса. Макс был сейчас Москве, в самом центре. Только ребята поговаривали, что Макс вдруг начал круто делать карьеру. Макс становится важной птицей и летает теперь в другом небе. И такие вот получались дела…

— Игнат, Ворон… — Ему протягивали шестиструнную гитару — четыре года назад, когда все заканчивалось, ребята на прощание подарили ему в складчину этот инструмент — превосходный акустический «Фендер». — Спой «Спецназ — это когда уходишь в ночь…»

— Давай, Воронов… — Улыбался Дед своей вечной загадочной и чуть грустной улыбкой, — спой свою песню… Когда мы ушли, говорят, эта песня в войсках осталаь…

— Мы не уходили.

— Да, наверное, так. Но все изменилось. А песня хорошая.

— Спасибо, товарищ генерал.

— А если б ты не играл с нами в кошки-мышки, могли б еще кое-что похвалить…

Стилет бросил быстрый взгляд на Деда, чувствуя, что сейчас может начать краснеть, словно он мальчишка, которого застукали на месте какого-то нелепого детского преступления:

— Что, и этот слух дошел?

— Ладно, не скромничай. Читали, хорошая книга. Честная.

— А мы глядим — «Краповые береты». Думаем: во, кто-то опять про героизм настрочил…

— Ага, на обложке написано: Игнат Воронов, ну мало ли совпадений. Читаем про автора — нет сведений, спецназ… Ба — да это же наш Стилет!

— Во-во, а потом звоним Галке, она и раскололась. Что ты хотел до выхода книжки все в тайне держать. Во бабахнул!

— Напрасно кстати… Пока ты по Кавказу мотался, мы стали твоими первыми почитателями. Правда, молодец! Книга классная. И… все там по правде.

— Раскололи мы тебя, Стилет?! Да? В общем, что ты когда-нибудь все это опишешь, с самого начала ясно было…

— Да ладно, парни, — рассмеялся Дед, — пожалейте бойца, не вгоняйте в краску.

— Так точно, товарищ генерал. Только у нас сегодня две даты: день рождения нашего братишки Стилета и день рождения господина Воронова, автора «Краповых беретов». У меня есть тост — чтобы эти две личности никогда не разъединялись!

— Чукча — не великий читатель, чукча — великий писатель!

— Ладно, Рябчик, подожди. И знаешь, Ворон, за что тебе ребята благодарны? Книга хорошая, но самое главное в ней — всего восемь слов. Мы не великие ценители, но вот за эти восемь слов — «Посвящаю восемнадцати, которые всегда будут в моем сердце», — спасибо, Ворон. Ото всех.