Бесы в погонах - Михаил Серегин Страница 6

Но при всем при том отец Василий видел: другие священники как-то умудряются избегать наиболее острых углов, а он не умеет. То ли продолжает сказываться его прежнее буйное мирское прошлое, то ли душа недостаточно очистилась для того, чтобы не прилипали к ней всякая грязь и нечистоты, а может быть, именно таковы были планы всевышнего…

Но бывало и так, как с Катериной и ее отцом: тянется чистая детская душа к богу, а погрязшие в сварах и раздраях «предки» норовят помешать, втиснуться между творцом и его творением, загородить, крикнуть: «Не дам!» И сами не понимают, в чьи руки передают бессмертную душу своего и божьего дитяти. Нечто подобное произошло и в семье Якубовых. Обычное семейное дело…

* * *

Этим вечером отец Василий специально задержался в храме, чтобы еще раз переговорить с Катериной, но девушки все не было и не было, и пришла она как раз в тот момент, когда бесконечно уставший от напряжения дня священник собрался идти домой. И пришла не одна.

Отец Василий глянул на ее парня и остолбенел.

Перед ним во всей своей молодецкой красе и богатырстве стоял милицейский лейтенант Санька Мальцев!

– Здрасьте, батюшка, – разулыбался Санька.

– Здравствуй, Саша, – сглотнул священник.

Только теперь он осознал, насколько права была Катерина, утверждая, что ее папанька ни за что не разрешит ей выйти за ее любимого. «Интересно, а Санька знает, чья она дочь?..» – мелькнула у него мысль.

– Вы бы сказали ей, батюшка, чтоб не выпендривалась, – рассмеялся Санька. – Все равно ведь все по-моему будет!

– С родителями знакомить собираешься? – повернулся отец Василий к Катерине.

– Ы-ы, – отрицательно мотнула головой Катерина.

– Вот и я то же самое спрашиваю! – развел руки в стороны Санька. – Когда, мол, сватов засылать? И что, думаете, она отвечает? Да то же самое! До лифта проводить разрешает, а дальше ни-ни! И думать не смей…

Санька рассмеялся: легко, душевно, заразительно, а священник смотрел в глаза Катерине и видел в них только панический ужас и мольбу: «Не надо! Не говорите ему ничего!»

«Значит, до лифта… – хмыкнул про себя отец Василий. – Ну-ну, знаем мы эти детские хитрости. Пересидит где-нибудь наверху или к подружке заскочит, а потом на такси и домой!»

Формально отец Василий имел право рассказать Саньке правду: то, что он узнал о родителях Катерины, он узнал не на исповеди. Но священник понимал и другое: если Катя не найдет в себе сил быть правдивой с самого начала, дальше будет еще хуже. Она должна стать сильнее своих страхов и лучше, если сама, без постороннего вмешательства…

– А повенчать вы нас можете? – оборвала цепь его размышлений Катя.

– После загса без проблем, – кивнул священник.

– А тайно?..

– Без благословения родителей? – наклонил голову отец Василий.

– Ага! Как в восемнадцатом веке…

– Ты же взрослый человек, Катенька, – покачал он головой. – И принимаешь вполне взрослое решение… Давай уж будем ответственными до конца! Хотите венчаться? Очень хорошо! Крещение для Александра, если он не крещен; исповедание грехов и причащение таинств для обоих; благословение родителей; справка из загса, и я вас повенчаю.

От этого перечня молодые приуныли. Но только на секунду.

– Я крещусь, – твердо заявил Санька. – Хоть сейчас.

– Это серьезное решение, Саша, – заглянул ему в глаза отец Василий и увидел, что они очень серьезны.

– Когда прийти? – спросил Санька.

– Приходите через три дня, молодой человек, – улыбнулся священник. – И почитайте для начала Новый Завет господа нашего Иисуса Христа. Пройдемте со мной, я вам дам.

* * *

Он пришел домой взволнованный, словно сам пытался тайно обвенчаться; долго не мог уснуть, ворочался, и тогда Олюшка обняла его и прижала к своему теплому, сдобному телу.

– Что с вами стряслось, батюшка?

– Ты представляешь, Олюшка, молодые у меня есть, повенчаться тайно хотят! – прошептал он. – Без ничего, как есть! Без благословения и даже без справки из загса…

– Так повенчайте…

Священник недовольно заворчал: от кого, от кого, но от своей половины он такого непонимания самых основ его служения никак не ожидал.

– Я б за вас и без справки из загса, и даже без благословения пошла б, – зарылась лицом в его бороду попадья.

– Нашла с кем сравнивать! – усмехнулся отец Василий. – Мы – это особый случай!

– А почем вы знаете, что они – не особый? – резонно возразила жена. – Про то один Господь знает…

«А может быть, и впрямь я напрасно так переживаю?» – задумался вдруг отец Василий, но тут же себя одернул. Слишком уж непростая семейная ситуация складывалась; тут, как на минном поле: не туда ступил, и все! И не только ему, как священнику, будут неприятности; неизвестно, как и для самих молодых обернется… Один Роман Григорьевич Якубов чего стоит!

* * *

Санька пришел через три дня, точно в назначенное время.

– А я и крестного отца привел! – радостно разулыбался он.

Отец Василий глянул на одетого в новенькую камуфляжку, при всех регалиях «крестного» и улыбнулся: это был тот самый милицейский чин, который чуть ли не скакал от радости, когда Санька взял Сережу Якубова.

– Андрей Макарович Пасюк, – протянул крепкую, словно из металла отлитую ладонь для пожатия милиционер и сдержанно хохотнул. – Так сказать, предводитель местного РУБОПа.

Отец Василий пожал протянутую руку и улыбнулся лейтенанту.

– В твоем возрасте крестные родители необязательны, – поставил он Саньку в известность. – Ты достаточно взрослый, чтобы…

– Ниче-ниче! – протестующе выставил ладони вперед Андрей Макарович. – Пацан сирота, без родителей, а так хоть одна родная душа в Усть-Кудеяре появится…

Отец Василий только развел руками: такое душевное отношение людей друг к другу всегда радовало его. И поэтому он без долгих рассусоливаний, с полной самоотдачей провел Саньку через отречение от сатаны и обещание Христу, с огромным воодушевлением произнес великую ектенью, помазал воду и крещаемого елеем и приступил к собственно крещению.

Санька был необычайно серьезен, и это тоже радовало священника. Что таить, случалось отцу Василию сталкиваться и с вовсе негодным поведением крещаемых, особенно парней. Он понимал, что такой у них, видно, возраст, и все равно довольно сильно расстраивался. Но на этот раз все было иначе: раб божий Александр действительно был внутренне готов к этому великому таинству.

– Я рад за тебя, Саша, – не выдержав, произнес он, когда все завершилось. – Теперь следующий этап. Исповедание грехов и причастие… Три дня не курить, не выпивать…