Наперегонки со смертью - Андрей Воронин Страница 6

И действительно, приказом командующего дивизией он был откомандирован в Союз, в Рязанское высшее военно-десантное училище, и, так и не успев вкусить сладостей гражданской жизни, буквально через несколько недель старшина Бондарович стал курсантом.

Годы в училище пролетели как один день. Сейчас Сашка даже затруднился бы выделить какой-то главный, действительно весомый эпизод — учеба и тренировки заслоняли все.

Он стал мастером спорта по каратэ. В совершенстве овладел всеми видами вооружения и техники.

Прекрасно изучил все дисциплины и окончил училище великолепно — диплом с отличием, который ему вручили вместе с погонами лейтенанта, действительно был им заработан.

Его друзья-однокашники подшучивали:

— Ну ты даешь! В Афган снова захотел?

Они на полном серьезе предрекали ему, сироте, курсанту без связей и покровителей, место взводного где-нибудь на Кандагаре. Потом, правда, шутить и пророчествовать перестали, почувствовав, что Банда обязательно получит красный диплом.

И каково же было их удивление, когда на распределении обладатель этого заветного для многих диплома, отличник боевой и политической подготовки, который мог, в принципе, попроситься даже в группу советских войск в Германии, благо было пять вакансий, твердо заявил, что был бы благодарен, если бы ему дали возможность снова вернуться в Афган…

* * *

Бондарович поменял кассету, и теперь ему попался снова Цой, но только его последний, вышедший уже после смерти альбом — «Черный».

А мне приснилось

Миром правит любовь…

А мне приснилось

Миром правит мечта…

И над этим прекрасно горит звезда…

Я проснулся и понял — беда…

* * *

В положенный ему отпуск Бондарович съездил в Смоленск, зашел в свою девятую школу-интернат, выпил бутылку водки с Иваном Савельевичем, постоял с улыбкой у стенда «Наши выпускники», где его фотография занимала самый почетный, верхний левый угол, выступил с довольно сумбурными и очень мужественными рассказами в нескольких классах и… отправился на вокзал. В Москву.

В столице он прожил неделю.

Обошел почти все музеи, сходил на ВДНХ и в Мавзолей, каждый вечер просиживал в ресторанах, честно пропивая нащелкавшую на сберкнижке тысячу, и в конце концов понял, что эта мирная гражданская жизнь — не для него.

И тогда по воинскому требованию он взял билет до Ташкента, даже не догуляв отпуск…

В штабе армии, конечно, сильно удивились его досрочному прибытию, а потом, изучив сопроводительные документы, определили в самое «веселое» место — командиром разведвзвода десантно-штурмовой бригады.

Вот здесь-то Банда, что называется, хлебнул всего-всего под самую завязку. Он думал, ему на всю оставшуюся жизнь (если только будет она, жизнь) хватит…

* * *

Наконец-то ему попался хоть один, пусть и покосившийся от старости, дорожный указатель, и Банда понял, на какую трассу он выскочил. Это действительно была дорога к границе, и Айни уже давно остался позади. Но впереди его еще ждал Пенджикент, маленький вонючий городишко, от властей которого всего можно было ожидать, и он свернул на обочину, чтобы подготовиться как следует к любым неожиданностям.

Заглушив двигатель и выключив магнитолу, он оказался во власти полной тишины и внезапно почувствовал, что ужасно проголодался. Вскрыв штык-ножом банку тушенки, Сашка начал торопливо, почти не прожевывая, заглатывать куски мяса, одновременно пытаясь систематизировать свой арсенал.

Первым делом Банда осмотрел «вальтер», который он вытащил у Ахмета. «Пушка» действительно впечатляла. Пистолет поражал не только своей мощью, он был и красив. Тяжелый, никелированный, с аккуратным клеймом на левой стороне «Р88», фирменным знаком и указанием калибра патронов, он сам, казалось, нежно ложился в руку, умоляя хозяина проверить его боевые качества.

Сашка засунул ложку в банку, освобождая себе обе руки, и извлек обойму. Она показалась ему непривычно толстой и тяжелой. Парень принялся разряжать магазин, отщелкивая патроны себе на сдвинутые колени, и вдруг сделал замечательное открытие — емкость обоймы составляла пятнадцать патронов. Пятнадцать раз можно было пальнуть из этой штуки, не перезаряжая ее! Теперь Банда откровенно пожалел, что взял только одну пачку патронов к этой игрушке. Подобрать, в случае чего, боеприпасы такого калибра будет, видимо, непросто.

Он снова снарядил магазин, вставил его в пистолет и засунул «вальтер» за пояс сзади, чтобы «пушка» не мешала вести машину, как вдруг услышал нарастающий шум движущейся автомашины.

Сашка вздрогнул и нервно обернулся. «Жигуленок» летел как-то уж подозрительно быстро.

«Ну вот и началось!» — мелькнуло в голове у парня, но раздумывать над вновь создавшейся ситуацией времени не оставалось. Он действовал чисто автоматически: чуть приоткрыл дверцу машины, чтобы не возиться в самый решительный момент с замком, взял с сиденья автомат, проверив патроны в магазине, передернул затвор и приготовил парочку гранат. Теперь он готов был в случае необходимости «поговорить» с неожиданными визитерами.

«Жигуленок» тем временем сбросил скорость и плавно притормозил возле «мицубиси».

— Эй, друг, — высунулась из форточки бородатая рожа азиата, — что, ишак ехать не хочет?

В машине дружно заржали над не слишком удачной остротой бородача.

— Нет, все нормально, — Сашка постарался не выдать голосом того напряжения, в котором держали его незваные гости.

— Если надо что, давай поможем. Не стесняйся, дорогой, скажи!

— Нет, спасибо…

— Ну как хочешь, друг…

— До города далеко еще?

— Ты что! Полчаса ехать только!

— Спасибо.

— Да не за что!

И машина с таджиками покатила дальше.

Сашка перевел дух и вытер со лба испарину.

«Пронесло!»

Он отложил «калашник» на сиденье и снова занялся ревизией добытого оружия.

«Смит — Вессон» сорок пятого калибра с лазерным оптическим прицелом всем своим видом внушал уважение, и Сашка достал магазин из рукоятки, желая разобраться, какому нашему калибру отвечает этот американский стандарт. У него прямо дух захватило — пуля из этого пистолета могла запросто сделать дырку в черепе диаметром одиннадцать миллиметров!

Не менее понравилась ему и итальянская штучка — «беретта». Пистолет вроде бы ничем особенным и не отличался — ни калибром, ни емкостью обоймы, но радовала глаз безупречная дизайнерская работа итальянских оружейников, восхищала спокойная тяжесть этого пистолета.