Дикий остров - Сергей Зверев Страница 6

– Я много читал про ваших полярных исследователей, про военных моряков. Я читал даже Александра Зеленого, – благоговейно вознес свои ручки толстяк.

– Даже? – удивился старпом. – Не слышал о Зеленом.

– Ну как же, – огорчился толстяк, – «Алые паруса».

Казаков расхохотался, так что стали оборачиваться немногочисленные посетители. Настроение его заметно улучшилось. Он почувствовал себя легко и уверенно.

– Александр Грин, – просмеявшись, сказал он по-русски.

– Да-да! Александр Зеленый. Но, простите, я не представился. Меня зовут дон Мигель. А лучше просто – Мигель. Для русского моряка я просто Мигель! А вас как зовут?

– Для вас, Мигель, я просто Михаил, – развел руками Казаков.

– Микаиль? – попытался выговорить толстяк. – Так вы тоже Мигель! Нет, это нужно отметить. – Толстяк обернулся, чтобы подозвать официантку.

Через два столика от подружившихся Мигелей сидела компания, поедавшая спагетти с сыром и острым соусом. Двое были скорее всего итальянцами, а третий – метис-патагонец. Казаков давно научился безошибочно определять национальность людей. Вся троица была неопрятно одета и вид имела угрюмый. Даже макароны они поедали с каким-то остервенением. Как будто год не ели нормальной пищи.

Когда шустрая улыбчивая официантка проходила мимо столика этой неприятной троицы, один из итальянцев грубо схватил ее за подол юбки и бесстыдно его задрал, обнажив беленькие трусики. За столиком заржали. Девушка взвизгнула и ударила итальянца по руке пустым подносом. Тот выругался, вскочил и схватил ее за руку. Дона Мигеля как ветром сдуло. Он мгновенно подскочил к компании и отпихнул нахала от девушки. Итальянец разразился ругательст-вами, лицо его перекосилось от злобы. Волосатый кулак просвистел в воздухе, но толстяк оказался на редкость шустрым малым. Он увернулся от страшного удара и, нагнувшись как бычок, врезал обидчику головой в живот. Итальянец опрокинулся на стол, сметая с него посуду и роняя стулья. В полете он сбил с ног и придавил своего дружка-патагонца.

Это было уже не смешно. Старпом, действуя слишком эмоционально и не думая о последст-виях, бросился к этой свалке разнимать драку и спасать дона Мигеля. То, что из толстяка сделают отбивную, он не сомневался. Посетители быстро покидали ресторанчик, официантка исчезла в подсобном помещении, и оттуда уже выглядывали перепуганные лица поваров.

Казаков подскочил в то мгновение, когда второй итальянец выбрался из-за стола и бросился на торжествующего толстяка. Старпом схватил его за руку, намереваясь уговорить успокоиться, но итальянец не раздумывая ударил его кулаком. Михаилу Сергеевичу было не впервой участвовать в драках. Еще учась в мореходном училище, он с курсантами частенько схлестывался на танцах с «индустриками» – учащимися индустриального техникума. Да и в портах, как своих, так и заграничных, за два десятка лет плаваний случалось всякое. Особенно по молодости.

Старпом успел все же увернуться, и удар, нацеленный ему в лицо, попал в плечо. Казаков пошатнулся и выпустил руку итальянца. Тот сразу же рванулся на толстяка, но старпом подцепил его ногу своим ботинком. Итальянец, не ожидавший такого подвоха, грохнулся всем телом на пол. Вот так, не поворачивайся к противнику спиной! Разъяренный заводила выбрался наконец из груды обломков, и в его руке сверкнул большой складной нож. Казакову вспомнилось испанское название – наваха. Видывал он такие в мексиканских портах. Старпом не стал испытывать судьбу и, пока была возможность, перехватил руку с ножом, а свободной рукой схватил со стола большую кофейную чашку за донышко и вдребезги разбил ее о лицо итальянца. Он ощутил, как хрустнули под его рукой переносица и передние зубы. Итальянец взвыл и, схватившись за лицо, осел на пол, обливаясь кровью. Грубо, но когда на тебя лезет с ножом озверелый кретин, который моложе тебя лет на десять и здоровее, то выбирать средства не приходится.

Упавший после подножки итальянец поймал-таки толстяка за ногу, и оба они теперь катались по каменному полу в объедках. Казаков намеревался было схватить противника за шиворот и оторвать от дона Мигеля, но сбоку возник патагонец, который был на голову выше старпома. Не раздумывая, Михаил Сергеевич схватил тяжелый, стилизованный под старину стул и обрушил его на голову индейца. Тот с грохотом исчез за столом. Пора было прекращать развлечение и сматываться из ресторана. Старпом помнил о том, что он ушел с сухогруза без разрешения и во время погрузки. Если попадешь в полицию, то неприятностей не оберешься. Казаков не стал отдирать итальянца от толстяка. Он просто пнул его носком ботинка по печени, а когда бедолага с хрипом согнулся пополам, Казаков нагнулся и, ухватив за сальные грязные волосы, что есть силы треснул лицом об пол.

Толстяк в разодранной рубашке довольно шустро выкарабкался из-под обмякшего итальянца и поволок старпома через служебное помещение ресторана на улицу. Вид у дона Мигеля был геройский.

Аргентина. Грузовой порт Ла-Плата. Борт сухогруза «Хоуп»

– Какого черта вы бросили погрузку! Какого черта вы ввязались в пьяную драку! – Капитан метался по каюте и то и дело хватался за голову.

– Да что с ней случится, с погрузкой, Иван Захарович? Груз простой, документы в порядке. Я всего-то хотел отлучиться на полчаса, предупредил вахтенного, боцмана. Вы себя плохо чувствовали, и я не стал вас беспокоить.

– Я с ума сойду от этого бедлама, – простонал капитан и, сморщившись, боком устроился в своем кресле. – Зачем вас, Михаил Сергеевич, понесло на Виа-дель-Мара? Вы что, не знаете, какой это район? И зачем было ввязываться в драку? Какое вам дело до местных нравов, могли бы просто уйти. Тыщу лет вы их не видели, этих аборигенов, и еще тыщу лет не увидите. Рыцарь вы хренов! И так на судне один сброд, так я еще и старпомов должен из полиции вызволять.

– Просто я люблю итальянскую кухню, Иван Захарович, – отрешенно глядя в окно, ответил Казаков, напоминая себе, что этот рейс для него будет последним.

– Иди заканчивай погрузку, гурман, – с чувством, как ругательство, произнес капитан и махнул рукой.

Капитан остался один. Поставив локти на стол, он оперся лбом о сжатые кулаки и закрыл глаза. Не нравился ему этот рейс. Что-то было не так, как-то было на душе неспокойно, как будто чувствовал старый морской волк, что это не последние неприятности. И они не заставили себя долго ждать. Зазвонил внутренний телефон. Иван Захарович уставился на аппарат. Если в порту во время погрузки по-надобился капитан, то это не сулит ничего хо-рошего. Вообще, если на корабле все идет так, как надо, то капитану и вмешиваться-то в процесс не нужно. Капитан нужен для принятия решений в нестандартных ситуациях и для контроля. Да еще свою вахту отстоять. А вот если требуется вмешательство капитана, то это ЧП.

– Слушаю, – отозвался капитан в трубку.

– Иван Захарович, – послышался рас-строенный голос вахтенного помощника, ко-торый уже получил свою порцию взбучки на сегодня, – из города звонили. Каневская за-купала медикаменты для пополнения, и ей прямо там стало плохо. Грешат на малярию с каким-то аллергическим шоком. Ее в больницу отвезли.