Без веры - Борис Седов Страница 6

– Я не боюсь, – перебила диспетчера Ольга. – Не надо прикрытия.

– … А дальше уж крутишь клиента по полной, – не обратил никакого внимания на ее геройский порыв диспетчер. – И знай: вычислишь Разина, все бумаги, что лежат в сейфе у твоего начальника, будут уничтожены, все твои грехи забыты; не вычислишь, у тебя могут быть бо-о-ольшущие неприятности. Понятно?

– Понятно, – обреченно вздохнула Ольга.

– Есть вопросы?

– Нету.

– Так действуй. Удачи. Если чего, звони. – И диспетчер, как всегда, не прощаясь, отключился. И, наверное, отправился спать.

А Ольга еще до четырех ночи сидела в кресле. Тупо пялилась в экран телевизора. Надеялась отвлечься от тяжелых мыслей:

Первой: «И во что я влипла?»

И второй: «Кто же это все-таки был накануне? Константин? Или катала Оскомин? С кем мне завтра… нет, уже сегодня предстоит идти на свидание? И, возможно, ложиться в постель?»

Но, как она ни старалась, мысли не оставляли в покое…

Наутро она проспала и впервые в жизни опоздала на службу.

* * *

На черном «порше» Валентин Валентинович лихо домчал Ольгу от самой клиники до итальянского ресторана на Московском проспекте, где у нее никак не получалось наворачивать на вилку длинные, наверное с метр, спагетти. Ольга смущалась, к тому же во рту все горело от острого соуса.

– Скажи спасибо, что я не отвел тебя в «Пекин» или еще куда-нибудь к китаезам, – смеялся Оскомин, разливая по бокалам терпкое красное вино. – Там бы тебе предложили есть палочками. Каких-нибудь жареных гусениц. Пей вино, Оленька. И еще раз прошу, обращайся ко мне на «ты».

Валентин был наряжен в шикарный, с иголочки, костюм, стоивший, наверное, не менее тысячи долларов. Немногочисленные посетители, вернее сказать, посетительницы – именно на них Ольга обращала основное внимание – были увешаны тоннами золотых побрякушек, богато поблескивающих то ли хорошими стразами, то ли реальными брюликами. Оля же явилась сюда в простом повседневном костюме, купленном на вещевом рынке у белорусов, и, одетая столь непритязательно, чувствовала себя здесь как рыба на берегу. В конце концов она призналась в этом Оскомину.

– Так что же ты, Оля! – бурно прореагировал он. – Только сказала бы, и я перед тем, как ехать в этот кабак, завез бы тебя домой переодеться в вечернее. Сам, дурак, не допер. Так ты бы напомнила.

«Он что, издевается?» – обиженно поджав губы, подумала Ольга. Никаких вечерних нарядов, типа тех, что ее окружали здесь, в их небогатой квартирке отродясь не бывало. Зато была бабушка в инвалидной коляске, измученная двумя работами мать и безработный всегда полупьяный папаша.

– Пошли отсюда, – наконец не выдержала она. – Куда-нибудь, где попроще. А, Валентин?

– А куда? – пробурчал набитым ртом ее кавалер. – Ничего проще даже не знаю. И угодим в результате мы, Оля, с тобой в какую-нибудь бомжовскую разливуху. Впрочем – он отпил из бокала вина и сделал ей предложение, которого она давно ждала. – Давай рванем ко мне на квартиру. Свечи, шампанское и приличный стол я тебе гарантирую. И не надо будет комплексовать перед всеми этими цацами.

Для порядка стоило поломаться. Но Ольга устала. Она сегодня не выспалась. Ее измучила полнейшая неопределенность. Ей хотелось скорее узнать, Константин это рядом с ней или не Константин – за три с половиной часа общения со своим спутником она ни на шаг не приблизилась к разгадке этого ребуса. Оскомин вел себя, словно сапер на минном поле, и в разговоре придерживался только нейтральных тем, ловко уходил от всех скользких вопросов, которые Ольга пыталась ему задавать. А может быть, не Оскомин, а все-таки Разин? Что тот, что другой в подобной ситуации, могли вести себя одинаково.

Ольга ощутила, что у нее начинает болеть голова. И обреченно ответила:

– Нормальная мысль. Поехали лучше к тебе. Мне все равно где, но только не в этом царстве спагетти и расфуфыренных дам. – Подумав при этом: «Что ж, раньше сядешь – раньше выйдешь. Всяко, этого избежать не суждено. Так лучше уж поскорее определиться, с кем же сегодня имею дело». – Только, Валя, условие: без интима. Ты обещаешь? – Не сказать этого было нельзя. Зачем лишний раз настораживать объект такой ненормальной покладистостью?

– Конечно! Без интима! Я обещаю! – сразу настолько бурно возликовал Валентин, что ему не поверила бы и пятиклассница.

Но Ольга сделала постную рожицу – дура, она дура и есть – и принялась подкрашивать губки. А ее ухажер, пока спутница не передумала, спешил расплатиться кредиткой с напомаженным официантом…

Оказалось, что Валентин живет совсем близко от ресторана, в котором они только что побывали. Десять минут на «порше», и вот пожалуйста тебе ухоженная сталинка с видом на парк Победы.

«Потому-то ты и повез меня в тот итальянский кабак, – подумала Ольга, снимая в просторной прихожей пальто. – Поближе к квартирке. Ха! Все, кобель, ведь спланировал загодя. Не знаешь вот только, кто я такая и зачем здесь нахожусь».

– Проходи, Оленька, располагайся, как дома. – Суетился вокруг нее в это время «кобель». – Включай телевизор. Посиди, отдохни. А я пока что накрою на стол.

– Тебе помочь? – задала Оля дежурный вопрос, размышляя в этот момент совсем о другом: «И когда же ты начнешь ко мне приставать?»

Но Валентин об этом пока не думал.

И не думал об этом он еще часа три, пока они сидели в мягких креслах возле журнального столика, заставленного нехитрой, но дорогой закуской. Пили шампанское. Потом мешали мартини с яблочным соком. Валентин мусолил сигару и нес какую-то несусветную чушь. А Ольга тем временем с огромным трудом боролась со сном и героически вслушивалась в его болтовню, тщетно пытаясь вычленить из нее хоть малейший намек на то, кто такой ее сегодняшний ухажер. Никаких намеков, ничего вообще! Только глупый рассказ о том, как в детстве Оскомина забодала коза. Или о том, как он чуть было не потонул в совсем неглубокой речушке.

В три часа ночи Ольга сдалась.

– Я засыпаю, – призналась она и обратила внимание, что Валентин сразу же посмотрел на нее с надеждой во взоре. Более того, со стандартным мужским вожделением. – Хочу домой. Отвези меня, Валя? Или вызови хотя бы такси.

– Послушай, какое такси? – разыграл удивление Оскомин. – Куда оно тебя завезет? Я же сказал, что чувствуй себя здесь, как дома. Оставайся, Оль? А? – прямо-таки молящим тоном попросил он.

– Нет! – Коротко и ясно. Соглашаться сразу было нельзя. Но на изображение хоть какого-то сопротивления сил уже не было. А ведь предстояло еще заниматься любовью с этим боданным козой Валентином. И пытаться определить, кто он такой на самом-то деле. Оскомин или все-таки Разин?

И тут Валентин поднялся со своего места, быстренько обогнул журнальный столик и ловко втиснулся в широкое кресло рядышком с Ольгой.

– Не надо, – пробормотала она тем самым тоном, который содержит в себе известный почти любому мужчине подтекст: мол, хоть и не надо, но можно.