Все - за одного - Александр Тамоников Страница 58

Абдур поинтересовался:

— А кто разберется с русскими?

— Фарид!

Помощник, соглашаясь, кивнул:

— Фарид сумеет переиграть русских. У него к ним особое отношение.

— Да! Пока все! Иди, Абдур, и вызови ко мне Фарида.

— Слушаюсь, господин!

Помощник, пятясь, покинул кабинет.

Ненадолго. Спустя считаные минуты в кабинет вошел бандит, отдавший приказ на уничтожение американского патруля и лично отрезавший голову сержанта Дайро в подарок своему повелителю Абделю Аль Яни. Войдя в служебное помещение, моджахед остановился, поклонившись, произнес:

— Ты звал меня, Абдель, я пришел!

Шейх подошел к одному из лучших своих полевых командиров и непримиримому террористу, готовому выполнить любой приказ хозяина, какими бы чудовищными ни были его последствия.

— Я вызвал тебя, чтобы поручить важное задание!

— Ты знаешь, я и мои люди всегда готовы к бою с неверными!

— Знаю, поэтому и возлагаю на тебя особую миссию!

— Слушаю тебя, хозяин!

Абдель довел до полевого командира скорую задачу по Канширскому ущелью:

— Таким образом, Фарид, на тебе уничтожение группы профи русского спецназа!

— Это очень хорошо, что русского. А мои наемники сражаются не хуже неверных, в чем гяуры скоро убедятся. Когда мне вывести отряд в ущелье?

— Как только выполнишь еще одно задание!

Фарид удивленно взглянул на Абделя:

— Что за задание?

— Я получил информацию о том, что караванщик Юнус оказался предателем! Завтра утром он намерен увести караван на север, выполняя указания американцев.

Душман перебил главаря террористов:

— За сколько долларов продался неверным шакал Юнус?

— Ему обещали очень крупную сумму!

— Я должен убить предателя?

— Да, Фарид! Сегодня ночью. Но перед тем как казнить его, ты должен узнать все, что он рассказал обо мне американцам и русским, а главное, назвать крысу, которая передавала ему сведения отсюда, из Уразгана.

— Что, и здесь завелся предатель?

— Похоже, да!

— Я понял тебя, хозяин! Можешь быть спокоен. Если до этой ночи Юнус не проглотит язык, он расскажет мне все!

— Не сомневаюсь! Надо продумать, как выманить его к гряде. Внутри стоянки каравана достать предателя можно, но уйти не получится. А ты мне нужен в Каншире!

Фарид спокойно ответил:

— Не беспокойся, хозяин, я найду повод вытащить шакала к гряде!

— Сколько людей возьмешь с собой?

— Двоих, Ваиса и Алема!

— Не мало ли?

— Нет!

— Когда будешь готов убыть на юг?

— После обеда! Возьму один из джипов, хотя предпочитаю лошадей, но в данном случае машина будет надежней животных.

— Ты прав, Фарид! Можешь взять любой вездеход из моего гаража! А выехать ты должен часов в пять, не раньше.

— Хорошо, хозяин. Разреши идти?

— Да поможет тебе Аллах, брат!

— Да поможет он всем нам в священном деле борьбы с неверными.

Фарид, откланявшись, вышел из кабинета, оставив Абделя одного. Террорист присел в кресло. И вновь почувствовал тревогу! Что за черт? Вроде все просчитано, план в общих чертах отработан, замысел противника раскрыт. Почему же тревога хватает за сердце? Может, он, Абдель, где-то допустил ошибку? Но это невозможно. Аль Яни не первый год воюет с неверными. И не первый раз готовится к схватке с ними. Единственное, что он делает впервые, так это заманивает врага в ловушку для дальнейшей страшной казни. Раньше противника подчиненные Абделя убивали на месте. Сейчас же главарю моджахедов приходится вести игру. Не в этом ли причина тревоги? Надо отогнать ее. А что, как не отличная анаша способна на это! Анаша и тело девушки, которое можно терзать, сколько угодно и как угодно. А то, что сучка сдохнет после случки, уже неважно. Она собственность Абделя, а с собственностью хозяин вправе поступать, как пожелает! Это закон. Его, Аль Яни, закон. А значит, никакому обсуждению он не подлежит. Да будет так. Абдель приказал одному из телохранителей приготовить спальню с девушкой и кальяном, забитым анашой из отборной индийской конопли. Телохранитель без слов бросился исполнять волю всемогущего хозяина.

Проводив взглядом уходящую вглубь ущелья группу, Бураков повернулся к Гончарову:

— Ну что, Гончар, начинаем подъем?

— А что еще остается делать? Вертушку янки нам явно не подгонят. Это ж сколько нам с тобой предстоит топать, капитан?

— Ровно столько, сколько верст до гряды. Но давай без разговоров. Пошел вперед, я свяжусь с Халатом.

Старший лейтенант поправил бесшумную снайперскую винтовку, ступил на каменистый склон. Бураков, достав специальную станцию, сказал в эфир:

— Внимание! Духа вызывает Зверобой!

Халат ответил не сразу. Видимо, Сайед не мог говорить свободно, получив сигнал вызова. Вышел он на связь спустя несколько минут:

— Дух слушает!

— Слушай! И очень внимательно. Но для начала ответь на вопрос: ты получал какое-нибудь задание от Абделя?

Сайед ответил:

— Да! Но не от Абделя, от Абдура, помощника шейха! Где-то после восьми часов к каравану должен выйти сам Фарид с группой охранения. Это тот Фарид, что уничтожил патруль американцев!

— Дальше!

Сайед продолжил:

— Фарид должен вызвать на встречу Юнуса. Поговорить с ним!

— О чем?

— Ну, откуда мне знать?

— Продолжай!

— Видимо, эта встреча планируется не совсем обычной, иначе для чего было посылать к гряде меня, дабы проконтролировать ее? А я должен быть у гряды и скрытно посмотреть, как встретятся Фарид с Юнусом.

— Ясно! Как выйдешь к гряде, обозначь по связи свою позицию и далее выполняй то, что скажу я, заместитель Зверобоя!

Сайед удивился и встревожился:

— Так вы тоже будете на этой встрече?

— Конечно! Разве мы можем упустить шанс послушать врага?

— Я все понял!

— Предупреждаю, Сайед, хотя не вижу в этом особой необходимости, но все же предупреждаю. Без моей команды на связь с Уразганом не выходить. Если мы перехватим разговор, а мы его, не сомневайся, перехватим, я тебе не завидую!

— Понял!

— Тогда до встречи у гряды!

В 17.20 Юнуса вывели из бункера, усадили в один из трех «Хаммеров» и доставили к каравану. Убедившись, что американцы ушли обратно в батальон, караванщик созвал совет, состоящий из командиров отдельных подразделений, составляющих караван. Совет длился несколько минут. Юнус, кратко рассказав о своем аресте, приказал готовить караван к движению, начало которого назначил на утро.