В горах пощады нет - Сергей Самаров Страница 55

Чтобы осмотреть рану, следовало перевернуть Бессариона лицом вниз. Российский подполковник перешел на другую сторону от почти безжизненного тела, взялся одновременно за руку около локтя и за здоровую ногу Бессариона, уже начал было осторожно и силу прикладывать, и в это время прозвучала еще одна очередь. Одна из пуль попала в приклад автомата Тамарова, но не расколола пластик, а пробила его насквозь. Это бывает, когда стреляют с близкого расстояния. Вторая пуля едва задела одежду и скользнула под мышкой, а третья снова досталась Бессариону – прошла вскользь, но оставила на груди широкую рваную рану, сразу же обильно заполнившуюся кровью. Артем Василич не стал ждать следующей очереди, очень ловко подложил автомат под руку и упал за напарника, как за бруствер.

Психологию любого стрелка, не имеющего достаточно опыта плотного боя, подполковник Тамаров знал хорошо. Стрелок дает очередь и несколько секунд присматривается, не отводя ствол от цели далеко. Знает, что человек после попадания пули не всегда сразу падает. Более того, даже редко падает сразу. И ждет, упадет противник или нет. Когда упадет, тогда теряется концентрация, рассеивается внимание и наступает расслабление. Не упадет – значит, требуется повторная очередь.

Тамаров упал, но глаза при этом не закрыл и видел, как со склона метрах в тридцати от него поднялось трое. Подпускать их слишком близко тоже не было смысла. С короткой дистанции они сразу определят каждое его движение и могут выстрелить на опережение. Кроме того, на близком расстоянии три ствола всегда имеют преимущество над одним, тогда как расстояние это преимущество уменьшает. Но они, как показалось Тамарову, стреляют не так уж и хорошо, особенно с дистанции, а он умеет стрелять и без промаха, и с высокой скорострельностью. А лучше всего ему удается стрельба в самые критические моменты. Это уже подсознание мобилизует все резервы организма. И потому Артем Василич сначала незаметным движением взялся за автомат, положил палец на спусковой крючок и только после этого одновременно и сам поднимался на колено, и автомат выводил в положение для стрельбы, и даже прицеливался уже мысленно. Две короткие очереди в два выстрела каждая прозвучали так быстро, словно это была одна очередь. Тем не менее между ними Тамаров успел перевести ствол автомата с одного противника на другого. С двумя бандитами было покончено, но третий показал завидную прыть. Он не стал просто падать на землю, как это обычно делают все боевики в такой ситуации. Хороший стрелок этим пользуется, потому что падение без дополнительного толчка все же дает возможность произвести выстрел и успеть достать падающего противника, чтобы он уже никогда не встал. Этот же прыгнул в сторону, толчком ускоряя свое падение. Артем Василич все же среагировал, но ствол в своем движении не догнал прыгающего человека, и короткая очередь пронесла пули мимо, переводя бой, похоже, в позиционную стадию. Позиционная стадия хороша, когда не спешишь, умеешь пользоваться моментом и знаешь, когда стоит рисковать и до какой степени рисковать.

Но подполковник спецназа ГРУ в такой стадии боя имел, конечно, преимущество перед любым противником, не имеющим его навыков. И сразу принял правильное решение, залег и отполз в сторону, хотя упавший человек оттуда, из темноты, посылал очередь за очередью, словно старался противника заставить сделать то, что подполковник и без него сделал, то есть залечь и в дополнение ко всему не поднимать голову. А вот этого делать Артем Василич не хотел. Очереди были, конечно, неприцельные, потому что невозможно прицельно стрелять в человека, которого не видишь. Но смысл их читался легко. Значит, с другой стороны подходила еще одна группа, которая готовилась к атаке, а стрелок прикрывал этот подход.

Определить, откуда подходит вторая группа, было несложно. Одна сторона занята, вторая под склоном и хорошо просматривается под светом луны, сзади зайти у противника и времени не было, да и не стоило бы стрелку посылать очереди Тамарову за спину, рискуя своих подстрелить. Оставалось только верхнее направление. Но это было и самым неприятным, и самым опасным для Тамарова. Как он сам видел, что происходит внизу, под склоном, так и они сверху могли видеть, что происходит здесь, для них и сам Артем Василич находился тоже под склоном. И луна светила предательски ярко и готова была выдать любого, хоть своего, хоть чужого.

Спасала трава. Она не везде была одинаковой высоты, но все же скрадывала все его передвижения, и он начал передвигаться. Быстро, почти так же, как обычный человек ходит прогулочным шагом, Артем Василич пополз. И хорошо, что трава не везде была однородной, потому что на однородной траве, как хорошо человек ни умеет прятаться, все равно выделяется, особенно если эта трава низкорослая. Тамаров же выбирал и траву повыше, и кусты искал, которые лучше прикрывают, и не боялся сделать лишний круг, чтобы покинуть место, где только что был. Помочь Бессариону он уже не мог, потому что сделать перевязку просто нечем, да и невозможно ее сделать, не подставляя себя под пули. Но вот добыть перевязочный материал возможность представилась, и пренебрегать этой возможностью было нельзя. Тем более что возможность одновременно и собственную жизнь российского подполковника сохраняла.

Что-то мешало ползти. На спине что-то мешало. Артем Василич вовремя вспомнил про пистолет с глушителем, позаимствованный у «крапового» игромана, и сразу вытащил его. В такой ситуации, когда против тебя несколько человек, пистолет в состоянии помочь дольше оставаться необнаруженным и нанести при этом наибольший урон противнику.

Он полз и сам, казалось, не слышал собственного передвижения.

Хотя слушал внимательно. Значит, не слышали его и со стороны. Однако это помогло ему самому услышать, как кто-то чуть в стороне ползет ему навстречу, а скоро и увидеть. Картина была с точки зрения офицера спецназа даже забавной. Что изображал собой ползущий человек – непонятно. Он старательно прижимал к земле голову и плечи, распластав по траве локти, но ими шевелил мало, однако активно шевелил ногами, и при этом задирал к небу зад, словно просил именно туда послать пулю. Соблазн был велик, однако Артем Василич давно вышел из возраста мальчика-хулиганчика, легко определил, где у ползущего спрятанная в траву голова, двумя руками поднял пистолет и выстрелил. Глушитель, как и предполагал Тамаров, когда забирал пистолет, оказался хорошим, хотя и слишком увесистым. Такие глушители обычно наполняются вольфрамовой стружкой, хорошо и сразу поглощающей тепло, и потому разница между горячими газами, выходящими из ствола, и воздухом снаружи сглаживается. А ведь звук выстрела обуславливается именно перепадом температур. С непривычки из-за тяжести глушителя было трудно удерживать ствол в горизонтальном положении. Зато выстрела было почти не слышно. По крайней мере его трудно было принять за выстрел, скорее это походило на сухой кашель. Тем не менее несуразно ползать и раздражать специалиста своим неумением бандит прекратил.

Однако это был совсем не тот противник, что стрелял из автомата, выставляя прикрытие ползущим. Тот все еще продолжал стрелять. Хотелось верить, что ползущий был не один, и не его одного прикрывал бандит. Пистолет так понравился Тамарову, что подполковнику хотелось испытать его еще. И возможность скоро представилась. Следующий бандит при ползании громко сопел, но из-за собственной старательности этого сопения не слышал. Однако полз он прямиком на Артема Василича, облегчая задачу поиска, и даже не заставлял ползти себе навстречу. Рандеву состоялось вскоре. Бандит глаз от своего носа не отрывал долго, а когда оторвал, чувствуя перед собой некое небольшое препятствие, то увидел вдруг, что препятствие это представляет собой глушитель пистолета.