Танцы с волками - Сергей Соболев Страница 52

Заварзин появился в офисе агентства «Гефест» ровно в девять утра. После обмена рукопожатиями глава фирмы сказал, что заявка выполнена в той мере, насколько это позволяло время и скромные возможности его персонала. Дело было достаточно тонким и щепетильным — Заварзину предстояло ознакомиться с извлеченными специально для него фрагментами чужой базы данных, — поэтому Андрей решил задержаться в офисе Пал Палыча, благо последний выделил ему отдельное помещение, и ознакомиться со всем пакетом конфиденциальной информации.

Оставшись наедине с уже «заряженным» ноутбуком, Андрей снял пиджак, повесил его на спинку кресла, выложил сигареты и зажигалку на стол, затем, ознакомившись с предложенным ему «меню», стал перезаписывать информацию с дискеты на свой собственный мозг.

В принципе нет ничего удивительного в том, что такие фирмы, как «Гефест», возглавляемые бывшими сотрудниками элитных спецслужб, берутся при определенных условиях выполнять те или иные просьбы, заявки, поручения, исходящие от правительственных структур, прежде всего спецслужб, располагающих для таких нужд закрытыми фондами. Иногда происходит двухсторонний и взаимовыгодный обмен информацией, а порой, хотя дружественный фон никуда не девается, услуги такого рода как-то оплачиваются.

Заварзину в данном случае очень важно было не только иметь сразу несколько источников, откуда можно было бы черпать необходимые ему сведения, но и иметь возможность перепроверять «официоз», поступающий по линии МВД, ФСБ, ГРУ и Совбеза, сравнивая эти данные с информацией, поступающей из «независимых» источников, при том что «частный сектор» нередко работает более капитально, более качественно, нежели государственный.

Всю информативную базу, которую подготовил для него Пал Палыч, не раскрывая перед своими сотрудниками реквизитов заказчика, можно было условно разделить на три части.

Первый блок содержал перечень сведений, касающихся крупнейших отечественных фирм, легально занимающихся производством опиумосодержащих лекарственных препаратов, морфинов, амфетаминов, метамфетаминов, сильнодействующих психоделиков и психотропных препаратов. Отдельный файл был посвящен концерну «Фармаком» — несомненному флагману отечественного производства. В базе данных имелся список НИИ, отраслевых и академических, сама специфика работы которых давала возможность предполагать, что некто из работавших там лиц мог воспользоваться своими или чужими творческими наработками, применив их в ходе осуществления тайного проекта по разработке ИФС-наркотиков. И еще здесь был довольно обширный список ученых, от академиков до кандидатов наук включительно, чьи научные и экспериментаторские работы могли иметь отношение к попыткам создания «сверхпрепаратов».

Два момента, выуженных Заварзиным из первой части «заявки», он счел для себя интересными.

Судя по сведениям, включенным в «фармакомовский» файл, у Пал Палыча имелся информатор, работающий непосредственно в штате концерна — на небольшой, правда, должности. Как бы то ни было, но из каких-то своих источников аналитикам «Гефеста» стало известно, что весь позапрошлый и почти весь прошлый год лучшие спецы концерна «Фармаком» трудились над разработкой отечественного аналога «РЕВИА» — препарата, являющегося антагонистом опиатов, употребление которого под контролем врачей-наркологов позволяет в существенной степени снимать ломку у подсаженных на героин людей. Затем, год с небольшим назад, этот проект по какой-то причине был свернут, а новый отечественный препарат в обращение так и не был запущен.

Хотя никаких конкретных данных «источник» не приводил, сам по себе этот факт Заварзина насторожил. Дело в том, что «неометадон» и в еще большей степени «антигер» являются, если отбросить пока наличие ИФС-эффекта, мощными антагонистами опиатов, в частности героина, и если бы не эти самые «побочные явления», то они, при соответствующей доводке, могли бы стать настоящей сенсацией на рынке лекарственных препаратов, поскольку аналогов им попросту не существует.

Заварзин на короткое время задумался. А что, если... Да, что, если «неометадон» задумывался вначале именно как лекарственный препарат? А уж потом, когда пошли практические эксперименты, ученые, работавшие над его созданием, наткнулись на этот самый чертов ИФС-эффект.

Как только вылезло наружу столь обескураживающее обстоятельство, производители «антигероинового препарата» должны были крепко задуматься. У них на выбор имелось три варианта действий. Либо они должны были вовсе прекратить производство препарата, поскольку в лекарственных целях его из-за наличия ИФС-эффекта использовать затруднительно, либо обязаны были продолжать работы в этом направлении при полном контроле соответствующих государственных органов, но тогда было бы непросто объяснить, с какой целью под видом «колес» были выброшены на отечественный наркорынок небольшие партии «неометадона».

Третий сценарий носил отчетливо криминальный характер. Возможно, «неометадоновая» лаборатория была расформирована, — скорее всего так и случилось, — и уже в другом месте, при обеспечении режима жесточайшей секретности, начала функционировать другая лаборатория — по производству нового улучшенного модифицированного препарата «антигер».

Тогда появление небольших партий «антигера» на наркорынке можно объяснить просто.

Кто-то, знающий истинную цену своему изобретению, продолжает доводку препарата, зондирует рынок, чтобы выявить его потребности, и при этом холодно, расчетливо, цинично использует самих потребителей в качестве подопытных кроликов.

И одновременно с этим, не исключено, ведет тайный торг с заграницей через посредника, причем скорее всего с какой-либо крупной транснациональной корпорацией, специализирующейся на фармакологии.

Учитывая, что разработчики «антигера» имеют уже накопленную за последние несколько недель или месяцев обширную базу данных по наблюдению за «подопытными кроликами» и препарат, следовательно, опробован уже сотнями, а то и тысячами людей, данная технология может быть перепродана — тайно, без санкции российского правительства — на тот же Запад за десятки, а то и сотни миллионов долларов.

А если прибавить сюда еще и ИФС-эффект, то стоимость такого суперпродвинутого «ноу-хау» может быть и вовсе космической.

Второй момент, который насторожил Заварзина, это список «научных кадров». У подавляющего большинства в графе «нынешнее местонахождение», было проставлено: «Выехал на работу за рубеж», преимущественно в США и Великобританию. Еще он насчитал восемь индивидуумов, против фамилий которых в отдельной графе была проставлена однотипная запись: «Нынешнее местонахождение точно установить не удалось, предположительно работает/преподает в одной из стран арабского Востока».