Проект «Вайнах» - Иван Стрельцов Страница 5

* * *

День явно удался. Жена улетела в Питер, там какой-то забугорный театр устраивал премьеру, сын уехал на неделю на дачу потусоваться с „чуваками“, любимая женщина Лариса, как всегда, была нежной и страстной. Всю дорогу Валерий вспоминал ее ласки. Заперев машину в гараже, Принцев почти вприпрыжку направился домой, поднялся на свой четвертый этаж. Квартира была служебной, обычной двухкомнатной в стандартной девятиэтажке.

Открыв дверь, Принцев включил свет в прихожей, повесил на крюк вешалки фуражку и китель, стащил с ног туфли и, зевая, прошел в гостиную. В темной комнате он не заметил ничего подозрительного, но едва под потолком ярко вспыхнула люстра, у майора едва не остановилось сердце от увиденного. На его любимом диване развалился пузатый здоровяк с толстой золотой цепью на бычьей шее. Напротив, в кресле у книжного шкафа, расположился еще один, худой, почти тощий, с прищуренным злобным взглядом.

Первой мыслью офицера была молнией вспыхнувшая догадка — квартирные воры, попавшиеся „на горячем“, но он тут же ее отмел, квартирные воры не ведут себя так нагло. Тогда кто? Оба незнакомца были ярко выраженными кавказцами. По спине Принцева холодной струйкой потек пот, ноги мгновенно отяжелели. Ему уже доводилось слышать, что чеченские боевики мстят наиболее отличившимся на войне летчикам. Но ведь он не летчик и никогда не был в Чечне.

— Здесь какая-то ошибка, выдавил из себя Принцев. — Вы, наверное, не туда попали.

— Никакой ошибки, Валерий Леонидович, — широко улыбнувшись, проговорил пузан, обвешанный золотом.

— Но…

— Мы к вам по делу.

— Что вам надо? — Принцев уже взял себя в руки и хотел выглядеть пристойно.

— Правильно, — толстяк улыбнулся еще шире. Его спутник лишь желчно скривил уголки губ. — Будем сразу брать быка за рога. Значит, переходим к делу.

— Я вас слушаю, — с достоинством проговорил Валерий, присаживаясь в свободное кресло. Сейчас он сильно жалел, что не вооружен.

— Нас интересуют места нахождения БЖРК и маршруты их передвижения. Кстати, сколько их на линии? — Голос толстяка по-прежнему на таил угрозы.

— Да вы что. — взвился со своего места майор, — это государственная тайна. Да вас… да я… Лучше уходите.

— Перестаньте причитать, как баба. — Улыбка сползла с лица толстяка. — Вы обладаете необходимой нам информацией. Поделитесь ею с нами и станете богатым человеком, а мы сразу же уйдем.

Его спутник опустил руку и вытащил из-за кресла кожаный кейс. Почти не разжимая губ, сказал:

— Здесь сто штук „зеленых“.

Ракетчик сглотнул ком, услышав такую сумму, но офицерская честь не позволяла ему разгласить сверхсекретные данные.

— Уходите, — с трудом выдавил он.

— Значит, не хотите говорить. Жаль, конечно. Но если нельзя по-хорошему, будет по-плохому.

Увидев, как пальцы Принцева впились в подлокотники кресла, оба незнакомца рассмеялись.

— Кроме пыток, есть другие способы заставить вас говорить. Например, вот этот. — Имрам Магамедов посмотрел на Али. Гадаев вытащил из кармана плаща черный треугольник диктофона и нажал клавишу воспроизведения.

„…Знаешь, что такое БЖРК?“ Голос принадлежал высокопоставленному чиновнику. „Конечно, я почти десять лет отдал этим рефрижераторам…“ Голос Принцева звучал с предательской подлинностью. „Подробно расскажи о комплексе…“

Дальше шел монолог Принцева, содержание которого даже по нынешним демократическим меркам тянуло на „высшую меру“.

— Довольно, — прекратил трансляцию Магамедов, его лицо снова излучало доброжелательность. — Вот и получается, Валерий Леонидович, измена государству, а это, должен вам заметить, не измена жене.

— Но… но как же так, — растерянно бормотал Принцев.

— Довольно. — Бывший милиционер-оперативник прекрасно знал, как добивать допрашиваемого. — К тому же деньги, которые вы регулярно получали, как бы это сказать, не совсем чистые, бандитские они.

— Боже мой. — Майор обхватил голову руками и застонал.

— Берите деньги и скажите то, что нас интересует. Мы даем вам заработать, чтобы потом заработать самим. Хотим немного потрясти державу. — Имрам Магамедов расстелил на журнальном столике карту железнодорожных путей России и почти ласково добавил: — Со своей стороны могу вас заверить, Валерий Леонидович, все будет так сделано, что подозрения падут не на вас. Естественно, будет проверка, подозрения, а дальше все будет зависеть от вашей выдержки.

— После того как я все расскажу, вы меня убьете? — облизав пересохшие губы, спросил Принцев.

— Зачем же? — Экс-оперативник широко улыбнулся. — Уничтожение секретоносителя сразу же высвечивает интересующее направление.

Довод был довольно убедительным, гибель диспетчера неизменно повлечет за собой расследование „особого отдела“ по всем направлениям и обеспечение дополнительной безопасности БЖРК. Это была гарантия личной безопасности майора.

— Давайте карту, — наконец согласился Принцев. У него была фотографическая память (одна из причин, почему он попал в разработку), и для него не составило большого труда обозначить расположение подвижных ракетных комплексов.

Через полчаса обе стороны расстались, довольные друг другом. Только Али Гадаев, прежде чем выйти из комнаты, приложил указательный палец к виску и произнес: „Пуфф“. Валерий криво ухмыльнулся, нет, стреляться он не будет. Изменник оценивал сложившуюся ситуацию: „Что ж, генералом мне не стать. Но и жизнь на этом не заканчивается, подожду полгода-годик, потом уволюсь. Разведусь, сын уже взрослый, пусть сам устраивается. Захвачу Ларису и айда в провинцию, деньги есть, — его взгляд упал на раскрытый кейс, в котором лежали тугие пачки стодолларовых банкнот. — Займусь бизнесом. Как говорится, начну жизнь с нуля“.

УКРАИНА. КИЕВ

Капитан Иваненко, как обычно, проснулся за полчаса до звонка будильника, эта привычка была у него выработана годами. Еще с училища, на сколько бы ни была назначена побудка, он просыпался за полчаса. Закинув руки за голову, любил Юра Иваненко, глядя в уютную темноту, под негромкое сопение спящих думать, мечтать.

Только последние несколько лет думы его были горькими как полынь, а мечтать он вовсе перестал…

В офицерском общежитии было собрано с полсотни летчиков-истребителей со всей „незалежной“ страны „для переподготовки“, как значилось в направлении. Хотя какая, к черту, переподготовка, самолетный парк не обновлялся с самой Беловежской Пущи, а налет часов у каждого пилота курам на смех. Вот и сидят крылатые асы на лекциях, и кто не спит, тот слушает, а рассказывают все больше о тактико-технических данных самолетов блока НАТО.

Кроме неудовлетворенности службой и вечной нехваткой денег, была еще одна рана, которая болела и не хотела зарубцовываться. Боль эта звалась Алексеем, Лешей, сыном единственным. Вспомнив про Алешу, Иваненко от бессилия заскрежетал зубами. Вроде никто не виноват, просто жизнь так повернулась.