Ночная война - Александр Тамоников Страница 49

Каратели вышли к опустевшей базе в половине первого пополудни: цепь солдат двигалась по лесу, а ещё колонна грузовых машин буксовала на лесной дороге в километре от базы. В ней перевозились дополнительные силы, а в кузовах трёхтонных грузовиков разместилась миномётная батарея. Погода минувшим утром была на стороне окружённых красноармейцев: в восемь утра, едва опустела база, начался сильный дождь и шёл без малого три часа, превращая округу в слякотное месиво. Ливень задержал карателей, привыкших воевать в комфортных условиях, в противном случае они прибыли бы раньше. За деревьями мелькали фигуры автоматчиков в касках, хлюпала жижа под сапогами. База была пуста: валялся какой-то мусор, вился на ветру рваный брезентовый навес, грудились под загородкой неиспользованные дрова, обломки телеги.

Пехотинцы накапливались на западном краю базы, поднялись по команде офицера, стали выходить из-за деревьев: каратели проявляли осторожность, аккуратно обследовали овраги, подкрадывались к землянкам, спускаться в них не стали - бросили гранаты и лишь, когда развеялся дым, рискнули заглянуть внутрь - за считанные минуты они обошли всю базу. Появился раздраженный офицер, покрикивал на своих солдат. Радист доставил рацию, установил её под навесом, настроился на нужную волну. Офицер отогнал небрежным жестом, надел наушники, сеанс связи продолжался недолго, он снял наушники, закурил. Плотная цепь солдат прочесало базу и дальний кустарник, где тоже могли быть сюрпризы. Подбежал унтер-офицер, доложился смущённой минной, что на базе никого, русские ушли, заминированных объектов не обнаружено - проклятый дождь смыл все следы. Офицер ругался: «Дождь не может смыть все следы! На этой проклятой базе находилась уйма русских, они не могли просто раствориться в пространстве, не касаясь земли!».

Прошло ещё немного времени, снова прибежал помощник, сообщил, что обнаружена тропа, по которой ушёл обоз - русские пытались замаскировать её ветками, но германских солдат не проведёшь. Дождь, конечно постарался, но в грязи остались следы колёс и отпечатки копыт. Дорога проложена через кустарник, выводит на обрыв и тянется влево вдоль кручи - именно там прошли русские.

- Проявлять максимальную осторожность! - предупредил гауптман. - Знаем мы этих русских…

Со стороны лесной дороги прибыло подкрепление - полсотни экипированных пехотинцев. Тропу, по которой ушёл обоз, действительно нашли, в этом не было никакой доблести. Солдаты перебрались через завал паданцев, предварительно обследовав его на предмет ловушек, двинулись к обрыву. Офицеру что-то подсказывало, не всё так просто, а людей у него было немного - гробить не хотелось…

Шубин насчитал примерно в восемьдесят человек, плюс колонна, плюс те, что ещё находились в лесу. Он прополз ужом за камень на другой стороне обрыва, затаился, продолжал наблюдать - пока удавалось сохранять скрытность. Этот обрыв и пространство вдоль него достаточно для проезда подводы, он обнаружил ещё перед рассветом. Капитан Лагутин согласился: здесь можно проехать отдали сделать крюк через лес, пусть и дальний крюк, но чего не сделаешь для важного дела… Обрыв был достаточно велик: под ним громоздились камни, внизу находилась русло пересохшей реки, в обрыве скопилось достаточно дождевой влаги, чтобы застряли люди. На другой стороне иссохшей водной артерии громоздились кустарники - укрытий хватало. Глеб аккуратно, украдкой наблюдал за действиями противника: немцы не суетились, основная масса карательного отряда скопилось в кустарнике между базой и обрывом; несколько человек шли по дороге; рослый пехотинец сунулся в обрыв, поёжился - высота впечатляла.

Нашлась минутка для передышки - Глеб закрыл глаза, расслабился. Отряд полковника Моисеевского убыл в полном составе за четверть часа до времени объявленной готовности. Дождя ещё не было, но где-то он их точно застал - не сахарные, не растают, даже раненые переживут.

Ругался Шперлинг: «Почему он должен уходить с обозом? Товарищи рискуют жизнью, а он в кусты? Остальные четверо тоже знают дорогу, можно бросить жребий, тогда всё будет справедливо». Разведчики смеялись: «Зачем нужны приказы в армии, если всегда можно бросить жребий?». Пришлось прикрикнуть на бойца и пригрозить последствиями. Плакала Лида, прижималась к нему, не хотела отпускать: «Глебушка, я только тебя нашла, а ты опять пропадаешь. Это очень опасно… Куда ты собрался?.. Пусть это сделают другие, ты уже достаточно рисковал жизнью… Я не переживу если с тобой что-то случится…». Он доказывал, что ничего с ним не может случиться - давно бы уже случилось, не витая у него над душой ангел хранитель. А у самого тоскливо сжималось сердце - не верил он в ангела, верил в теорию вероятности, небольшое везение, а также в опыт, мастерство и благоразумие. Но все когда-то кончается - закончилось время отпущенное на передышку…

Нечистая сила полезла из леса - тропу над обрывом сапёры осмотрели, визуально обследовали кусты на дальней стороне пересохшей реки - плохо обследовали. Офицер вместе со своими солдатами, целая свора двигалась вдоль обрыва, прижимаясь к кустарнику, это не помогло - взрыв прогремел в самой гуще солдат, вернее подними: сработала врытая в грунт противопехотная мина, была ещё вторая - она с детонировала за первой, и даже третья на глубине примерно в метр. Усатый сержант, служивший в саперном подразделении, уверял, что всё сработает именно так как нужно - не ошибся специалист! Пехоту разбросало, вывернуло с корнем кустарник, детонация дошла до третьей мины - самой мощной - эффектно оторвался пласт обрыва и целая лавина из глины и камней сошла вниз. В обрыв катились немецкие солдаты - живые и мертвые, падали в жидкую грязь, поднимали брызги. Слева от Шубина заработал пулемёт «Дегтярёва» - не дремал Олег Курганов - на обрыве воцарилась паника. Офицер скатился вниз вместе со всеми, выбирался из грязи, задыхаясь от кашля, Глеб с каким-то мстительным удовольствием потянул спусковой крючок - офицер упал, физиономия окрасилась кровью. Пулемёт косил тех, кто находился наверху - мёртвые тела кубарем катились вниз, несколько человек, не разобравшись в ситуации, бросились вперед и провалились в дыру, образовавшуюся на месте дороги. Выжившие кинулись в кусты: тряслись ветки, сыпалась последняя листва, в обрыве копошились оглушённые солдаты - их по одному выщёлкивал окопавшийся справа Уфимцев. Пока всё шло по плану, но в лесу уже тревожно перекликались солдаты - подтянулось подкрепление.

- Сменить позицию! - крикнул Шубин.

Разведчики перекатились, заняли заранее подготовленные гнезда.

Немцы открыли шквальный огонь по противоположному берегу - трещал кустарник. Отделение солдат пыталось обойти провалившуюся часть обрыва, сюрпризы на этом не кончились: полковник Моисеевский выделил группе два пулемёта из четырёх имеющихся - дело того стоило, с бору по сосенки - набрали боезапас, который теперь увлечённо и транжирили. Два пулемёт пока держали в резерве - не все же козыри разом выбрасывать.

- Шуйский, ко мне! - Шубин откатился за косогор, спрыгнул на землю, в этой части береговой полосы было безопасно.

Подбежал возбуждённый Гена, глаза у парня горели азартным огнём, пулемет подпрыгивал на спине.

- Давай на север! – Шубин выстрелил пальцем. - Позиция в сорока метрах. Немцы обойдут провал и вылезут на обрыв, как рванёт - не теряйся.