Чистильщик - Лев Пучков Страница 47

– Не понимаю, – не согласился Бо. – Дон без тебя не помрет – это сто пудов. Дом продадим – купишь себе в Верхнем Яшкуле дворец. Работу я тебе дам – всяко-разно. Что еще?

– Да все так, все так, братан, – сказал я. – Только вот… ну, не знаю. Я попытаюсь, конечно, выкарабкаться, а ежели не получится – тогда жди в гости насовсем. Я и то рад, что у меня есть запасной вариант, – если что, ноги в руки – и айда!

– Ну смотри, выкарабкивайся, – разрешил Бо. – А может, кого надо мочкануть, а? Тут ведь как – лучше, бывает, сразу мочкануть, а потом уже разбираться. А то как бы не пожалеть потом…

– Ну что ты, что ты! – воскликнул я. – Ни в коем разе! Пока тихо-мирно все идет – дышать можно…

– Ты где живешь? – прервал меня Бо.

– В смысле? – удивился я. – В какой стране?

– Да на хер мне сдалась твоя страна! – обиделся Бо. – Страна! Ха! Ты после того, как завалил «быка», съехал с хаты?

– Ну, съехал, – подтвердил я, подивившись прозорливости Бо. – А ты откуда знаешь?

– Че тут знать – и так ясно. Был бы дураком, если бы не съехал. Завалили бы тебя – и всех делов… Так где живешь?

– У Оксаны пока, – смущенно признался я. – У нее муж на неделю в командировку укатил. Стас с Милкой и нянькой – у Милки, так у них там перенаселение… Ну, пока перебьюсь, а потом видно будет. Может, утрясется все.

– Утрясется! – язвительно передразнил Бо. – Оно само по себе никогда не утрясется. Ты вот что – не живи у Оксаны.

– В смысле? – не понял я.

– Мамеды, – коротенько пояснил Бо.

– И что мамеды? – продолжал упорствовать я.

– Они тачку быстро вычислят, заявятся к Оксане и грохнут тебя, – нарисовал перспективу Бо. – Поэтому давай так – жить будешь пока у меня. Лучше ты утром будешь час тратить на дорогу, чем тебя грохнут – я так думаю.

– А Оксана? – несколько обескураженно поинтересовался я. – Как с ней?

– Пусть пока уедет куда-нибудь – на время, – посоветовал Бо – в голосе его я не уловил ни малейшего намека на озабоченность. – У нее муж есть, связи – она выпутается. И еще – это же ведь не она грохнула мамеда, а ты. Ее, если поймают, привлекут только в качестве приманки. Чтобы повязать тебя. Че непонятно?

– Да все понятно, все так, – засомневался я. – Только вот…

– Короче! – не выдержал Бо. – Я и так уже много сказал, малыш. Все бросай в задницу, езжай ко мне – там видно будет.

– Ну ладно, – сдался я. – Сейчас заеду, посмотрю, как там Милка со Стасом, – и к тебе. Идет?

– Не хер никуда заезжать! – рассердился Бо. – По телефону позвонишь – и хватит с них. Они уже большие – без тебя перебьются. Все – у меня уже язык болит. – Бо зарычал что-то нечленораздельное и бросил трубку.

– Ну – раз так… – сказал я в коротко загудевшую трубку и пошел к Дону – отпрашиваться.

Вопреки обыкновению, Дон не стал выговаривать мне о необходимости интенсивной работы в это трудное для фирмы время – он был сосредоточенно-хмур и о чем-то напряженно размышлял. Я набрался наглости и попросил недельный отпуск – дескать, мне необходимо утрясти кое-какие проблемы семейного характера и вообще…

– В пятницу чтоб был на совещании с бригадирами, – не дослушал Дон. – А пока можешь убираться ко всем чертям. Деньги я отдам в пятницу – на совещании. Там же попросишь прощения у бригадиров и после этого отправишься с ними, куда прикажу, – просить прощения у остальных. Ты мне нужен живой. Вопросы?

Вопросов у меня не оказалось. Дон настоятельно посоветовал мне никуда не высовываться из дома (он не знал, в каком состоянии мой дом!) и, если что, – немедленно звонить ему. Я торжественно пообещал следовать всем его рекомендациям и помчался в кабинет – заказывать такси. Вопреки совету Бо, я все же решил заехать к Милке и Стасу – и совсем не потому, что здорово по ним соскучился. Просто во дворе Милкиного дома стояла моя лайба, и для того, чтобы отправиться в Верхний Яшкуль, мне нужно было забрать ее. Ехать туда на такси, даже при моем ударном заработке, было бы непозволительной роскошью.

Я уже запер кабинет и собрался было спуститься вниз, как в приемную вышел Дон и поинтересовался, почему сегодня Оксана не на работе. Я недоуменно пожал плечами – действительно, почему? На похороны она ехать отказалась, и в офис утром я прибыл один, поскольку у этого изнеженного создания – с попустительства Дона, кстати, – рабочий день начинается в 12.00 и заканчивается в 17.00 – с перерывом на ленч в течение 20 минут. Неплохо, не правда ли?

– Она мне ничего не говорила, – сообщил я Дону и вновь отпер кабинет, чтобы позвонить даме сердца и поинтересоваться, что ей помешало вовремя явиться на работу.

Оксанин телефон молчал. Я три раза сдублировал попытку дозвониться – результат нулевой. Легкая тревога, еще не имевшая отчетливой формы, вползла в мою легкоранимую душу.

– Я заеду, уточню – потом перезвоню, – пообещал я Дону и покинул офис в некотором замешательстве. В принципе ничего особенного в отсутствии психоаналитички на рабочем месте не было. Такое и ранее случалось: то у нее насморк, то бессонная ночь одолела после напряженного творческого вечера (эта фурия пишет женские романы и успешно печатается), то вообще ей ломы вставать – да мало ли причин могло возникнуть у капризной красавицы для того, чтобы остаться дома! Тем не менее обстановка требовала разобраться в ситуации: Бо был прав, утверждая, что мамеды могут запросто выйти на след «СААБа» и взяться за всех, кто имеет к нему хоть какое-то отношение.

Выйдя из офиса, я обнаружил у входа «99-ю» с включенным мотором.

Водила улыбчиво покивал мне головой и сделал гостеприимный жест – прошу! Я уселся на правое переднее место, накинул ремень (гаишники у нас зверствуют – не дай бог!) и, назвав адрес Оксаны, запоздало поинтересовался:

– Вы «Курьер»?

– Ага, «Курьер», – подтвердил водила – коротко стриженный крепкий парень с татуированными запястьями. – Обязательно «Курьер». – И тронул машину с места.

– Слушай, сказали вроде бы «шестерка» должна подойти! – вспомнил я и обмер, как тот Плейшнер в предчувствии провала. – Ну-ка притормози!

– Назад смотри, – посоветовал водила. – Только медленно.

Я медленно обернулся. Сзади находилось двое коротко стриженных молодых людей атлетической антропометрии – как я их проглядел в процессе посадки, ума не приложу! Ага – вон накидочка из плюша, наверно, лежали на задней сидушке, прикрывшись накидочкой… Ай-я-яй! Вот это я сдал! Вот это я деградировал в профессиональном аспекте! Сел в чужую тачку и не заметил двух лишних мужиков – два балла…

– Оберни левое запястье четырьмя витками, – порекомендовал мне тот, что справа, – кареглазый крепыш с какими-то проблесками интеллекта во взоре. – Держи, – он бросил мне на колени катушку широченного скотча.

Я послушно взял скотч и сделал, что приказали. Вообще-то, насколько вы успели понять, я не настолько послушный, чтобы с пол-оборота выполнять распоряжения этой быкообразной публики. Я бы предпочел зарядить тому, что слева, наотмашь кинтасами в шнопак, забодать водилу башкой в висок и придушить того, что справа сзади. Потому что «быков», какой бы они славной группировке ни служили – без разницы, – я патологически не перевариваю. В том, что это «быки», сомневаться не приходилось: они у нас в городе все одинаковые. У этих «бычков», сзади меня, имелись пистолеты с глушаками – вот в чем загвоздка! И держали они их очень даже сноровисто – один вставил ствол между креслом и подголовником, уперев мне его в затылок, а второй зафиксировал оружие, прижав его к сиденью водилы и направив между креслами мне в бедро.