Парализатор - Сергей Бакшеев Страница 46

Да, точно! Так и было! Я вспомнил это!

В тот момент я был уверен, что к нам пришла помощь. И силы оставляют меня в надежде на скорейшее спасение…

— Это шлюхи.

— Что? — я возвращаюсь от страшных воспоминаний в грустную действительность.

Марго смотрит в потолок. Как обычно мы заперты в полуподвале. Недавно мы заметили сквозь окошко, как Кабан встретил у ворот двух размалеванных девиц и провел в дом. Сейчас сверху доносятся бурные женские стоны.

— Только проститутки так вопят, когда их трахают, — поясняет Марго.

— А ты откуда знаешь?

— Они деньги отрабатывают. Настоящие чувства не такие.

— А какие?

Марго переводит взгляд с потолка на мою унылую персону. В глазах ее что-то придирчивое, как у гаишника, остановившего машину.

— Ты тоже будешь по проституткам шляться? — девушка пихает меня в грудь.

— Марго, что ты несешь?

— Все мужики такие! Не ценят то, что у них есть. Ищут приключения. — Она еще раз толкает меня, и я вынужден отступать.

— Сначала надо выбраться отсюда, а потом строить планы на жизнь.

— Мне кажется, ты уже втянулся в новую жизнь. Разве, нет?

— Что за бред!

— Грабишь банки, тебя хвалят, кормят, дают пиво. Да еще и с девочкой порой кувыркаешься.

— Какой еще девочкой?

Я возмущаюсь и тут же понимаю, что Марго говорит о себе. Я пытаюсь обнять девушку.

— Марина, ты для мня всё. Это же ради тебя, я вынужден подчиняться. Чтобы тебе не сделали больно, чтобы тебя не покалечили.

— Отстань!

— Марина.

— Паша, мы перешли черту. Ты грабитель! Ты ужасный Парализатор! Тебя знают! О тебе пишут в газетах! Как мы вылезем из этой помойной ямы?!

Марина отворачивается и пинает кровать. Она жутко раздосадована. Меня утешает лишь то, что она говорит «мы». Она по-прежнему олицетворяет меня с собой. Это замечательно. Да, мы вместе. Мы единое целое, и я верю, что она любит меня так же сильно, как я ее!

Внезапно я осознаю, что расчетливый Тиски, как раз на этом и построил свой план. Он заставляет меня быть грабителем под угрозой расправы над Мариной. С его стороны это беспроигрышный вариант. Я марионетка в руках бандита. Неужелия я буду подчиняться ему вечно! Должен быть и другой выход!

— Марина, я останусь с бандитами, а ты уйдешь. Я пообещаю им, что буду выполнять все их требования. Я поставлю им жесткое условие…

— Замолчи. Они не согласятся. И я тоже.

— Что тоже?

— Мы должны вырваться отсюда вдвоем. Я не оставлю тебя им.

О, господи! Марина заботится обо мне!

Я обнимаю девушку. На этот раз она не отталкивает меня, а тихо вздрагивает на моем плече. Ее слезы раздирают мне сердце. Я мужчина с двумя ногами и двумя руками обязан сделать так, чтобы любимая женщина плакала только от счастья.

Перед моими глазами окошко во двор на уровне земли. Я замечаю за стеклом и решеткой какое-то движение. Наверно, вернулся Тиски. Пока он уехал, Кабан и Моня вызвали проституток. Сейчас Тиски присоединится к их оргии. Если они напьются, у меня появится шанс.

Я обдумываю, что предпринять, и вдруг замечаю, что во дворе осторожно крадется отнюдь не Тиски, а совсем другой человек. Это таксист Никита, приютивший нас в первый день на своей квартире! Он пытается что-то разглядеть в доме.

Я бросаюсь к окошку и осторожно стучу в стекло. Никита замечает нас! Он обрадован, и делает знаки, что готов нас увезти. Но между нами решетка, а сзади запертая дверь. Никита пытается сорвать решетку и качает головой. Руками это невозможно, а шум поднимать нельзя.

Я понимаю, что должен использовать свои способности. Бандиты расслабились, за воротами машина с верным водителем, у нас удивительный шанс удрать из заключения. Я принимаю решение и делюсь им с Марго. Она схватывает все на лету, несется к двери и колотит в нее.

— Ему плохо! Он потерял сознание! Вызовите «скорую»! — Марго кричит, не жалея голосовых связок.

Вскоре за дверью слышится тяжелая поступь.

— Чего вопишь, дура? — Это явился Моня.

— Пашка упал. Я не знаю, что делать, — хнычет Марго.

— Ну и пусть лежит.

— А если Парализатор умрет из-за тебя? Что скажет Тиски?

До Мони доходит смысл угрозы.

— Сейчас. Только не вопи! Братуху позову.

Это то, что мне надо! Я готов столкнуться с двумя бандитами одновременно. Кто кого? Или я вырвусь из плена — или меня отделают под орех. Ради Марины, ради себя, ради нашей свободы я должен рискнуть и победить!

Пока бандитов нет, я концентрирую энергию. Это легко, мне помогает лютая ненависть. В моем воображении уже плавают глиняные фигурки Мони и Кабана, и я готов опалить их парализующим пламенем.

Слышны шаги, спускаются двое.

— Быстрее, он умирает! — причитает Марина.

Вращается ключ, дверь начинает открываться. Я стою в двух шагах напротив двери и жажду выплеснуть парализующую энергию на ненавистных бандитов. Дверь распахивается. Вспышка огня в моем воображении обжигает глиняные фигурки. Моня с голым пузом делает шаг внутрь, пялится на меня и сваливается, как подкошенный. Первая победа! Но что это! За ним следует не Кабан, а растрепанная девица в мужской рубашке вместо халатика. Я в растерянности. Из ее рук выпадают упаковки таблеток. Девица оседает, привалившись к стене, скорее от изумления, чем от моего воздействия.

Где Кабан? Если он понял наш замысел, нам придется туго. Я столько энергии потратил на это воздействие, что моя тяжелая голова уже ни на что не способна.

— Бежим! — командует Марго и устремляется вверх по лестнице.

Я шлепаю за ней. Нам навстречу с криком сваливается вторая девица. Это притаившийся вверху Кабан пихнул ее в качестве тарана. Ловкая Марго успевает увернуться, а я принимаю на себя тело летящей проститутки. Ух! Меня сносит обратно в подвал. Хорошо, что туша Мони самортизировала падение, иначе я мог снова превратиться в калеку.

Пока я выбираюсь из-под визжащей девицы, Марго уже наверху. Она мчится к свободе, забыв об осторожности. Но там Кабан! Неужели она думает, что удар коленом спасет ее?

Я слышу грохот. Кто-то падает и стонет. Я плетусь вверх, заглядываю в комнату и…

— Стой! Отвернулся!

Приказ, словно выстрел, останавливает меня. На полу распластанная Марго. Сверху на нее навалился Кабан, его руки готовы в любую секунду свернуть девушке шею.

— Помоги, — умоляет Марго.

Но единственное, что я могу, это подчиниться. Я опустошен, и не в силах оказать сопротивление.

— Убери свою рожу или ее не станет! — предупреждает Кабан.