Осколок в голове - Сергей Бакшеев Страница 46

Верблюды, равномерно раскачиваясь, как корабли на волнах, подошли вплотную к ребятам и по невидимой команде остановились. Бекбулат безо всякого удивления скользнул взглядом по раздетому Боне и, отстраненно глядя между молодыми людьми (Тихону показалось, что на самом деле он смотрит не вперед, а внутрь себя), произнес:

– Мир шумит.

Боня испуганно смотрел на странного старикашку с обезображенным лицом. Тихон подошел к Мурату:

– Вы уходите?

– Да, сегодня утром разобрали юрту и навьючили верблюдов.

– Почему?

Мурат осторожно, стараясь не привлекать внимания Бекбулата, зашептал:

– Ты же слышал. Дед сказал, что мир шумит, земля отталкивает его, и он должен уйти.

Заколов невольно покосился на чудного колдуна.

– Музыка испортилась, – не глядя на Тихона, но словно отвечая на его невысказанный вопрос, промолвил Бекбулат.

– Какая музыка? – Тихон ничего не понимал.

– Человек – это отдельный мир, он наполнен музыкой. Каждый звучит по-разному. Кто-то тихо, кто-то грубо, но всех можно слушать. Один человек – это всегда мелодия. Когда люди собираются вместе, музыка складывается, и получается симфония. Но иногда звуки ломаются, и вместо музыки я слышу плохой шум. Сейчас это очень дурная музыка. Степь ее не принимает. Она отталкивает ее. Людям от этого плохо.

Выслушав столь странную речь, Заколов не знал, что сказать.

– Почему ты весь ободран? – Мурат показал на исцарапанные плечи Тихона и порванную футболку.

– Собака ненормальная напала. Даже загрызть пыталась.

– Собака? Где?

– Около вашего аула. Видимо, чужих не любит. Еле отбился. Большая светлая лохматая овчарка.

Мурат тревожно поджал губы и вопросительно посмотрел на Бекбулата. Колдун, опять ни на кого не глядя, заговорил сплошными загадками:

– Того, кто трижды за день прошел огонь и не обжегся, незачем в четвертый раз пугать спичкой. Ему помогает бог удачи. Его ведет судьба. Такой человек дойдет туда, куда направляется, и сделает то, что задумал. Его не остановишь.

Аксакал замолчал. Мурат больше не смотрел в глаза Тихону, а перевел взгляд на Боню.

– А с ним что случилось? Владимир возмущенно ответил сам:

– Представляешь? Напали, по балде хряснули, раздели и бутылки сперли! Кошмар!

Колдун что-то сказал по-казахски Мурату. Мурат опустил на колени верблюда и достал из поклажи халат и тапки. Он протянул их Боне:

– Одевай, пойдешь с нами. Мы тебя выведем к поселку. Тихон как раз об этом и хотел просить Бекбулата. Он совсем не удивился, что его желание угадали без лишних слов. Рядом с седобородым колдуном привычные слова становились ненужными. Казалось, что воздух наполняют зыбкие звуки невысказанных мыслей. Они, как невидимые пушинки, тронутые ветром, иногда касались лица, но разобрать их послания Тихон не мог.

– Вов, ты позвони оттуда в город, – обратился Тихон к примерявшему тапки Боне. – Сообщи в милицию, что на вас напали.

Он хотел рассказать, что пропал его лучший друг, и спросить совета у Бекбулата, как его найти, но только повернувшись к степному колдуну, сразу услышал категоричное:

– Ищи Шиху.

Пока Тихон переваривал смысл этих слов и думал, зачем ему искать таинственную белогорбую верблюдицу, о которой он уже столько раз слышал за эти дни, маленький караван безмолвно тронулся в путь. Боня в пестром халате покорно шел рядом с верблюдами. Он забыт попрощаться, но прихватил все разбросанные бутылки, выпросив у Мурата холщовую сумку.

– Где мне ее искать? – крикнул вдогонку Заколов.

Но на его вопрос никто не обернулся. Он опять остался один, окруженный упругой пустотой, и ни одна чужая мысль больше не щекотала его лицо.