Исповедь Сатурна - Чингиз Абдуллаев Страница 46

В вагоне первого класса кроме меня и Барлоу едет еще этотмерзавец Трошин, который, очевидно, приставлен уже не столько ко мне, сколько ксамому Барлоу. Моя винтовка упакована как клюшка для гольфа и лежит вспециальном багаже. Завтра утром ее привезут прямо в отель. Мне останетсятолько забрать ее с собой и собрать, перед тем как выстрелить.

Винтовку я проверил, это настоящее чудо. Промахнутьсяпрактически невозможно. Барлоу нервничает, часто ходит в вагон-ресторан.

Один раз я пошел следом за ним и обратил внимание, как онсмотрит на двух темноволосых мужчин, сидящих за стойкой и пьющих кофе. Один измужчин, повернувшись, увидел Барлоу и незаметно кивнул ему. Я точно видел, какон кивнул ему. Судя по внешнему виду, эти двое никак не относятся к темподонкам, которые вращались вокруг Барлоу и всей «русской мафии». Нет. Эти двоебыли прилично одеты, в хороших костюмах, с манерами богатых людей. «Странно,что Барлоу взял с собой таких провожатых, — подумал я. — Или он решилвзять специалистов? Но почему тогда двух? И почему они едут в нашем вагоне?Такой риск для профессионалов недопустим. Ведь я даже случайно могу запомнитьих лица».

Когда Барлоу вернулся в свой вагон, я пошел выпить кофе иобратил внимание, как эти двое напряженно замерли, увидев меня. И лишь послетого, как я выпил свою чашечку кофе и собрался уходить, один из них сказалдругому что-то по-итальянски. Я услышал его слова, уже выходя из вагона.Итальянского я не знал, но меня неприятно поразило, что эти двое говорят именнона этом языке. Если Барлоу и «русская мафия» специально подставляют меня, чтобыпредъявить в качестве убийцы, то для кого они это делают? Конечно, не дляполиции. Выходит, что в нашем деле замешаны и «макаронники». Ведь Ерофеев передсмертью говорил о каком-то Чезаре Кантелли. И я слышал, как Коготь говорил обАнчелли. Если я не ошибаюсь, клан Анчелли один из самых известных на востокеАмерики. В этой свободной стране вы еще можете сбежать от нашей доморощенноймафии, но с «коза нострой» шутки плохи. Они действительно могут узнать все моисчета и проверить все прежние документы в иммиграционной службе.

Эти двое незнакомцев выглядят очень убедительно. Они явно некиллеры. Они, скорее, охотники на киллеров. Наверное, есть какой-то непонятныйпарадокс в том, что фамилия Нади была Келлер. И я теперь Алекс Келлер, накоторого будут охотиться эти двое итальянцев. Или не будут? Но тогда зачем онив поезде? И каким образом они знакомы с Барлоу? Абсолютно ясно, что этоитальянцы, ведь когда я выходил из вагона, один из них чисто подсознательносказал что-то другому по-итальянски. Он, конечно, не хотел, чтобы я его понял.Но получилось, что он себя выдал. Ведь если бы он сказал по-английски, я бы ещемог сомневаться, а теперь у меня не осталось сомнений. Не слишком ли многомафиози на одно убийство? И если за мной следят сразу две мафии, то шанс остатьсяв живых соответственно уменьшается не в арифметической, а в геометрическойпрогрессии.

Я вернулся в свой вагон, запер купе. Мне нужно обдумать своеповедение. Предположим, Барлоу работает сразу на две «конторы». Он довольнопронырливый адвокат и может понимать, как ему выгодно не портить отношения ни срусской, ни с итальянской мафии. Наши бандиты хотят меня подставить итальянцам.За такую игру уже поплатился Семен Ерофеев. Наверное, они о чем-то договорилисьс итальянцами, а он решил в последний момент переиграть. И получил три пули вгрудь.

Поднявшись, я выхожу из своего купе и стучу в соседнее, гдерасположился Барлоу. Он теперь никому не верит и открывает дверцу своего купе,только вызвав Трошина по мобильному телефону. Вот и теперь соседняя дверьоткрылась, и из нее выглянул Трошин. Недовольно взглянув на меня, он три разастучит в дверь. Наконец Барлоу открывает.

— Что вам нужно? — испуганно спрашивает Барлоу.

— Кто такой Гримасник? — у меня нет времени надипломатические ухищрения, поэтому я сразу задаю именно этот единственныйвопрос.

Барлоу изумленно таращит на меня глаза, потом смотрит наТрошина. Тот отворачивается, и Барлоу кричит:

— Первый раз слышу! — И с этим криком онзахлопывает дверь перед моим носом.

Я возвращаюсь в свое купе. Ерофеев сказал, что Гримасникменя продублирует. Значит, это может быть кто-то из итальянцев. Или нет? Стакой кличкой может быть и русский бандит. Хотя мне от этого совсем не легче.

Утром мы прибываем в Монреаль, и мне совсем нетруднозаметить, что пара итальянцев, которая «случайно» оказалась в нашем поезде,также «случайно» оказывается в одном отеле вместе с нами. Впрочем, меня уженичто не волнует. Я твердо решил промахнуться. Если всем нужен такой убийца,как я, то мне важно только зафиксировать свое присутствие. Лучшие адвокатыпомогут мне только в том случае, если я промахнусь. И бывший премьер окажетсяжив. Я, конечно, постараюсь попасть ему в ногу или в руку, но убивать не буду.Пусть они ищут другого киллера и подставляют друг друга. У меня двое детей, и яхочу видеть, как они вырастут.

Онищенко должен выступать на каком-то собрании украинцев.Нужно сказать, что в Канаде их довольно много. И когда он выйдет с этогособрания и пойдет через площадь к машине, стоящей у фонтана, я могудействовать.

Два высоких здания симметрично расположены по краям площади,и мне нужно только оказаться на одном из них, чтобы прицельно выстрелить. Вчетыре часа вечера Трошин передает мне чемоданчик с уже приготовленнойвинтовкой. В пять часов вечера он подъезжает за мной на машине. По взаимнойдоговоренности Барлоу обеспечивает нам алиби, устраивая прием для своихдрузей-адвокатов.

В пять часов тридцать минут я оказываюсь на здании. Трошинспешит узнать, когда закончится собрание. Примерно к шести бывший премьердолжен оказаться на площади, в пределах досягаемости моей винтовки. За десятьминут до появления Онищенко я собираю свою винтовку. За пять минут до конца мнезвонит Трошин и сообщает, что собрание скоро закончится. Еще через три минуты ясмотрю через прицел винтовки на площадь. Все нормально. Если не произойдетничего необычного, я спокойно отстрелю своему «клиенту» руку или ногу. Он неумрет от этой раны, а я не попаду на электрический стул. Меня немного волнуютитальянцы, которых я нигде не вижу. На всякий случай я запер дверь, котораяведет с последнего этажа на крышу, где я устроил наблюдательный пункт, чтобыобезопасить свой тыл.

По правилам настоящего профессионала я осматриваю не толькоместо охоты, но и соседние здания. И неожиданно замечаю блеск на крышесоседнего здания. Возможно, мне это показалось, возможно, даже померещилось.Или солнце ударило своим лучом именно в этот момент. Но я люблюподстраховываться. Поэтому я поднимаю свое ружье и через оптический прицелразглядываю крышу соседнего здания. Там все спокойно. Спокойно? А почему тамнет голубей, ведь на моей крыше они есть. Я специально рассыпал за своей спинойпшено и хлеб, чтобы голуби садились рядом со мной, создавая иллюзию необитаемойкрыши. А вот кто-то неизвестный на соседней крыше распугал всех птиц. Я все ещене отвожу прицел от крыши соседнего здания. Наконец я замечаю, как там блеснулодлинное дуло винтовки.