Ночная война - Александр Тамоников Страница 45

- Встретим дрезину, всех убьём к чёртовой матери! - пообещал Уфимцев. - Согласны товарищ лейтенант? Деток маленьких убивать, это же не люди…

С дрезиной столкнулись за очередным поворотом: она стояла, из нутра броневика доносился металлический лязг - двигатель заводился и глох. Разведчики перебежали, залегли на краю леса…

- Товарищ лейтенант, вот же они, сволочи! - задыхался от волнения Уфимцев. - Давайте оприходуем, вы же обещали! Что мы теряем?

Видимо в пути случилась поломка и не век же воевать против малых деток - отдыхать тоже надо. С плотна доносился смех: несколько солдат спрыгнули с платформы, справляли малую нужду. Из чрева дрезины выбрались двое в утеплённых комбинезонах, закурили. Лязг не умолкал: механик остался внутри и работал разводным ключом.

- Шлясер, долго ещё? - крикнул офицер в фуражке и чёрных перчатках. Он перегнулся с края платформы, постучал кулаком по броне.

- Скоро сделаю, герр Кацнер! - донёсся из дрезины глухой голос. - Покурите пока, тут небольшая протечка - опасно дальше ехать.

Немцы не чувствовали опасности - этот участок они исколесили взад-вперёд, несколько трупов на насыпи - просто развлечение, не принимать же всерьез эти винтовки 19-го века. Спрыгнули ещё трое, не стали далеко уходить, расстегнули штаны, а когда закончили свои дела достали сигареты, увлеклись приятной беседой. На платформе остался один пулемётчик: он наблюдал за местностью, медленно поворачивая голову в каске. Около десятка солдат столпились рядом с платформой, над головами вился дымок. Офицер предпочёл не покидать платформу, стоял с задумчивым лицом, наслаждался видами осеннего леса. Минуты через две распахнулась крышка люка, на башню выбрался механик с довольной миной:

- Закончил, герр Кацнер, можно ехать!

Прицельная очередь швырнула его обратно в люк, вторым повалился офицер, причём красиво: перевалился через край платформы, проделав ногами «ножницы». Члены экипажа в комбинезонах бросились к дрезине и дружно полегли под колёсами, пулемётчик на платформе тоже долго не протянул, только и успел перед смертью развернуть свой единый, общевойсковой MG-34, рассыпалась кучка солдат, коротающих время в неспешной беседе. Огонь из четырех автоматов бил их наповал: падали дружно, не успевая схватиться за оружие, катились с насыпи. Двое, впрочем, успели произвести по паре очередей, один даже присел, высунув от страха язык, потом схватился за простреленное плечо, горласто закричал - вторая пуля вбила его точно кувалдой в узкое пространство между рельсами и платформой. Двое побежали в обход платформы, чтобы спрятаться с безопасной стороны: один упал на рельсы, дёргал ногами; второй споткнулся о товарища, растянулся, ударившись челюстью о рельс. Оборвалась стрельба, люди выразительно молчали, застонал раненый, начал приподниматься - сержант Уфимцев проворчав: «Он мой!» плавно оттянул спусковой крючок - полутруп тряхнул ногами и превратился в окончательной труп.

- Спасибо, товарищ лейтенант! - выдохнул сержант. - Дали отвести душу.

- Не забывай, что хорошего помаленьку, - предупредил Шубин.

- А что, товарищ лейтенант, может прокатимся? - внёс интересное предложение Шуйский. - На танке, велосипедах катались, от чего бы на дрезине не покататься? Нам всё равно в ту сторону, других немцев там нет… Охота ноги сбивать?

- Товарищ лейтенант, я когда срочную служил, был оператором наводчиком на Т-26, - вспомнил Курганов. - Иногда механика водителя замещал… Неужели с этой «табуреткой» не справлюсь?

- Всем к дрезине! - скомандовал Шубин. - Да осторожнее мужики, посматривайте по сторонам.

Ощущения были, мягко говоря, необычные, посмеивался Кошкин, гнездясь за немецким пулеметом: дескать, жизнь разведчика конечно коротка, но такая насыщенная. Курганов справился с управлением, завёл адскую машинку, невзирая на язвительные остроты товарищей. Дрезина двигалась рывками, наращивая скорость, колёса стучали по стыкам, платформу безжалостного трясло.

- Олег, не гони! - закричал Уфимцев. - А то сбросишь нас, к чёртовой маме, на повороте!

Ленточки рельсов плясали перед глазами, дорога несколько раз уходила в поворот, лесные массивы возвышались со всех сторон, вплотную подбирались к полотну. Разведчики разлеглись за мешками, стонали от блаженства - какое счастье, когда тебя везут! Люди основательно пополнили боезапас, позаимствовали у немцев какие-то консервы, несколько бутылок шнапса. Шуйский робко предложил подкрепиться, на что последовал суровый ответ: в Красной Армии не пьют! И надолго воцарилась удивлённое молчание. Никто не высовывался, наблюдали за местностью через амбразуры в мешках. Были ли немцы по курсу? - вопрос пугающий, интересный.

Дрезина мчалась в зловонным дыму, лес не отличался разнообразием, Шубин прикидывал пройденные километры. К востоку от Вязьмы - обширные лесные пространства, если и выжил кто-то из дивизии, то наверняка закопались в глушь - не в том они состоянии, чтобы прорываться из котла - нужно раны залечить, сил набрать, но глубоко удаляться тоже не стоило, можно и промахнуться. Ещё проехать версты четыре и углубляться в лес, а дрезину повредить так, чтобы ни один «Кулибин» не починил. Курганов снова разогнался: впереди был прямой километровый участок - ох уж, эта тяга к быстрой езде русского человека.

- Ну всё, поехал на ярмарку ухарь-купец! - заулюлюкал Шуйский.

Платформа ходила ходуном, возникало ощущение, что сейчас она оторвется от рельсов и отправится в свободный полет. Эта ветка не бесконечная - километров через восемь она вольётся в основную магистраль, три версты ещё ехать.

Взрыв прогремел на полотне метрах в семидесяти от дрезины: скособочилось шпальная решётка, съехал щебень, но рельсовый путь остался в целости, впрочем, все эти подробности Глеб разглядел позднее. Разведчики наперебой закричали, Курганов экстренно тормозил - дрезина не состав, способна быстро остановиться: скрипели тормоза, выли колёса - громоздкая конструкция не доехала до места взрыва несколько метров, со скрипом встала…

- Не высовываться! - крикнул Шубин, падая на грязные доски. - Не стрелять!

По дрезине с правой стороны ударил дружный залп - стреляли автоматы, хлопали винтовки - стальные борта выдерживали пули, но превращались в искорёженное железо, сыпался песок из продырявленных мешков. Со стороны дрезины не прозвучало ни выстрела, люди вовремя спрятались. Это не могли быть немцы - они бы не успели так быстро среагировать на потерю дрезины, к тому же подготовить взрыв на полотне, да ещё сделать это так коряво - чувствовалась русская рука. Люди, засевшее в лесу, были несколько удивлены молчанию, огонь затих, лишь один настырный стрелок продолжал разряжать обойму винтовки «Мосина», но и он затих, очевидно, парню дали по рукам.

Платформа вздрогнула и затихла, Курганов заглушил двигатель – приехали!

- Не стреляйте! - крикнул Шубин.

- А мы и не стреляем! - донеслось из леса.

- А если встанем, будете стрелять?

- Будем! - уверил собеседник.