Комбат. Исходный код денег - Андрей Воронин Страница 45

При всем своем прохладном отношении к различным техническим новинкам, стремительно ворвавшимся в наш быт, к компьютеру Рублев относился уважительно. Он и время помогал скоротать, когда не было желания читать или смотреть телевизор, и являлся источником полезной информации. Однажды захотелось Комбату выяснить, не является ли некий бравый генерал, ставший одной из виднейших фигур в Российской армии, его однокурсником по военному училищу. Или у генерала с бывшим однокурсником фамилии одинаковые? Задал вопрос в Яндексе и воскликнул:

– Ай да Мишка, сукин сын!

Причем не было в этом восклицании даже намека на оскорбительный оттенок, а искренний восторг перед бывшим приятелем, сделавшим такую удачную карьеру, и даже скрытая надежда, что уж Михаил будет служить не корысти ради, а на благо Отечеству. Хотя надежда была скрыта надежно, поскольку достаточно Борис насмотрелся людей, о которых знавшие их в молодости знакомые Комбата говорили: «Отличный парень, такой не забалует» – и ошибались, поскольку рано или поздно парень обзаводился всеми атрибутами человека, нанятого или выбранного народом для государственной службы: добротным жильем, престижной машиной, молодыми любовницами.

Слишком много сволочи наплодило общество высшей социальной справедливости, называемое еще развитым социализмом. А законы общества, к сожалению, имеют много общего с законами физики, по которым дерьмо стремится всплыть на самый верх. И всплывало же, причем в невообразимых количествах. Только при социализме было вроде как неудобно воровать остервенело, это позволяли себе только среднеазиатские красные баи и обитатели Кавказа. Демократия развязала руки бывшим партийным деятелям, сумевшим из одного кресла ловким движением перебраться в другое; они ее и поняли как свободу воровать. К ним подгребли новые людишки, тоже хорошо умеющие лишь набивать собственные карманы. Старые деятели их особо не отпихивали: при умелом распределении денежных потоков, когда рядовым гражданам перепадают лишь крошки с барского стола, можно и поделиться, чтобы обойтись без драки. Неслучайно количество российских бюрократов благодаря различным сокращениям уже превзошло число бюрократов советских. Может, надо громогласно заявлять не о сокращении, а об увеличении штатов, и тогда они уменьшатся? Хотя вряд ли!

В таком змеином гнезде порядочному человеку не уцелеть. Либо он должен превратиться в отъявленного мерзавца, либо система вышвырнет его на обочину жизни. Поэтому насчет своего бывшего однокашника Комбат не питал особых иллюзий, хотя в глубине души надеялся.

Хватало и других случаев, когда Рублев благодаря компьютеру получал важную и своевременную информацию. Поэтому он искренне огорчился, когда, включив системный блок, учуял подозрительный запах, наводивший на мысль о сгоревшей детали. Компьютер при этом работал нормально, однако Борис решил не рисковать. Он выключил прибор и открыл записную книжку.

У Комбата было множество приятелей и просто знакомых, поэтому наизусть он помнил телефоны лишь лучших друзей. Он набрал номер Геннадия Орехова. Тот возглавлял сервисную компьютерную фирму. Борис его, случалось, подкалывал:

– У тебя, Гена, ни одного высшего образования, а ты и компьютерщик, и начальник.

– Знания можно получить и без образования, – отвечал тот.

И действительно, энергия Орехова, его стремление досконально разобраться в деле помогли ему наладить работу небольшой, но стабильной компании.

Комбат не любил пользоваться знакомствами, но у него уже был печальный опыт, когда впервые забарахлил компьютер. Шустрый «вьюноша», которого Рублев вызвонил по объявлению, забросал Комбата мудреными терминами, забрался во внутренности системного блока и торжествующе показал Рублеву на забившуюся туда пыль:

– Вот, из-за этого ваши проблемы. Екнулись сразу четыре детали, и видеокарта барахлит.

Чистку блока и замену деталей «вьюноша» оценил в семьдесят долларов. Хотел еще поставить новую видеокарту, но Рублев, которого насторожило поведение бойкого мастера, отказался. И правильно сделал. Комбат детали сохранил и при подвернувшейся оказии показал Орехову.

– Тебя развели самым наглым образом. Цена этих деталек меньше десяти баксов. Подозреваю, что он собирался впарить тебе бэушную видеокарту под видом новой. Ну вот что за мода выбрасывать деньги на разных незнакомых проходимцев, вместо того чтобы дать немножко заработать старому приятелю? – возмутился Геннадий.

– Можно подумать, что ты бы взял с меня хоть копейку! А даром напрягать людей мне совесть не позволяет, – парировал Комбат.

– В следующий раз обслужу тебя по тарифу, – заверил Орехов.

На том и сошлись. Поэтому Рублев позвонил Геннадию, который, сделав паузу, спросил:

– Борис Иванович, ты до понедельника потерпишь?

– Без проблем, – ответил Комбат.

Все же Геннадий продолжил, будто оправдываясь:

– Понимаешь, на завтра все заказы расписаны, а в воскресенье я даю своим людям отдохнуть. Я бы мог прямо сейчас к тебе подскочить, но мне должны звонить из Питера на домашний телефон. Для меня это важный звонок. Знаешь, будь у тебя ноутбук, я бы пригласил тебя к себе, заодно бы поговорили.

– У тебя наверняка имеются планы на вечер, зачем мне их нарушать.

– Какие планы, Комбат! Если у тебя машина стоит под окнами, бери системный блок и приезжай.

– Машина в гараже, но я прекрасно обойдусь без нее.

Наступила короткая пауза, а затем Орехов сказал:

– Ну да, я же забыл, с кем разговариваю. Короче – жду.

С поломкой Геннадий разобрался легко. Он быстро установил, что из строя вышел кулер, и заменил его. Работу слегка задержал ожидаемый Геннадием звонок из Питера. Орехов сноровисто завинтил винты и сказал: