Золотая акула - Андрей Молчанов Страница 43

Сидя в кабинете своего офиса, располагавшегося на одном из этажей научно-исследовательского института, Тофик, подравнивая ногти пилочкой, со скукой выслушивал томившегося на стульчике директора академика, чей бывший кабинет он теперь занимал.

Директор – глупый, никчемный старикашка, еще пыжился, набивал себе цену, памятуя, видимо, те относительно недавние годы, когда ездил в Кремль на казенной «волге» за наградами, распоряжался сотнями людей и миллионными суммами, считая таких как Тофик – червяками в иле социального дна, шпаной и рыночно-гвоздичной швалью, да вот просчитался в итоге академик, став никем, насекомым, которое он, Тофик, мог прихлопнуть в любой необходимый момент.

«Отжировали свое эти чертежники и ботаники!» – без какого-либо сочувствия думал он.

Директор канючил о необходимости повышения аренды, приводя потешные доводы: мол, институт – бывший флагман советской оборонной науки – испускает дух, девяносто процентов сотрудников уволены, и, если не поддержать материально оставшуюся горстку энтузиастов, настанет крах.

Тофик, с холодным презрением переводя взгляд со стоптанных ботиночек ученого на застиранные манжеты его рубашки, выглядывающие из обтертых до проплешин рукавов пиджака, сочувственно кивал, испытывая какое-то злорадное удовлетворение от униженного тона этого научного хмыря.

Итог разговора был Тофику превосходно известен, жужжание академика настраивало на сентиментально-философский лад, но мысли нынешнего хозяина кабинета были весьма далеки от нужд оборонной науки; думал он о вещах куда более важных и актуальных, а именно – о своих отношениях с группировкой Исы.

Проклятый чечен требовал компенсации за проваленную операцию с кокаином, обвиняя в провале его, Тофика.

Аргументы Исы выстраивались в грамотную, логически замкнутую цепочку. Во-первых, он дал заработать Тофику на «линкольнах» посреднический гонорар; во-вторых, словно предчувствуя, что операция нуждается в подстраховке, обещал долю по реализации наркотика совместными силами.

Таким образом, умышленно пойдя на потери в будущих дивидендах, Иса выиграл сегодняшнюю страховую сумму, ничего в итоге не потеряв.

Наконец, несомненной виной Тофику ставилось привлечение им в исполнители операции стукача-приятеля, чья принадлежность к органам получила двойное подтверждение.

В том, что Володин умышленно завалил перевоз контрабанды, Тофик поначалу не верил, сомневаясь в правдивости слов подкупленного Исой следака. Он знал Володина по зоне, где подобных грехов за тем не водилось, да и не того склада был Игорь, чтобы по доброй воле сподобиться на донос; однако отмазавшие его на стоянке менты явились для Тофика полной неожиданностью, и теперь он ничего не мог возразить Исе, приходя к унылому выводу, что жизнь ломает людей и, пребывая в сытости, а не на пайке, можно весьма внезапно и парадоксально ссучиться.

Володин скрылся, хотя Иса утверждал, что след его отыскан, возмездие близко и враг непременно будет казнен. Однако с тем же упорством, с каким разыскивал осведомителя, чечен настаивал на стопроцентной компенсации группировкой Тофика понесенных потерь, причем – с учетом упущенной выгоды!

Такое требование приводило Тофика, упрямо отнекивающегося от ответственности, в ярость.

Чечен обнаглел! Но, с другой стороны, оспаривать его вожделения было нелегко: Иса занимал куда более сильные позиции в криминальном мире столицы, нежели Тофик.

Кроме того, хлынувшие с окончанием чеченской войны соплеменники Исы, претендующие на возврат своих прежних доходных мест, сплачивались, получая поддержку от выстоявшего тяжелый период соотечественника, и вокруг него потихонечку формировалась верная армия головорезов.

«Что делать? – размышлял Тофик. – Затевать войну? Опасно и нерентабельно: война – занятие дорогостоящее…»

По всему выходило, что чечену, день ото дня становившемуся все несговорчивее и высокомернее, предстояло заплатить. Однако если бы Тофику удалось отторговать упущенную выгоду и разделить «попадание» пополам (что планировалось им на крайний, безвыходный случай), он, понесший недавно катастрофические утраты в махинациях с ценными бумагами, все равно просел бы в зыбучую финансовую яму.

– Наука – занятие дорогостоящее, – следуя своим мыслям, произнес он, прерывая скулеж академика.

– Конечно! – с жаром поддержал тот.

– А потому, – продолжил Тофик, – на хрен ей заниматься?

– Как? А обороноспособность страны? А ее научно-технический потенциал?..

– Не надо анекдотов, – отмахнулся Тофик. – Разделите между собой арендную плату и сидите дома, пейте чай. Хотите еще денег? Я дам! Но тогда освободите цех опытного завода.

На опытном заводе, где ранее изготовлялись прототипы спутниковых систем, Тофик планировал открыть водочное производство.