Жесткая блокировка - Сергей Кулаков Страница 40

– А Марта у деда?

– Не знаю. Наверное.

– Ой, дед совсем плохой, – пожаловалась Ванда. – Он же почти слепой.

– Что вы говорите!?

– Да! И вставать уже не может. Так его жалко.

– Тяжело вам за ним ухаживать? – посочувствовал Роман.

– Ничего, – улыбнулась Ванда. – С божьей помощью. Он старик хороший.

Тут она вскинула брови, шлепнула ладонью по щеке:

– Ой, божухна, кура горить!..

Судя по запаху и по звукам, Ванда бросилась спасать слегка подгоревшую курицу. Вот к ее возгласам примешался голос Марты – значит, свидание с дедом закончено.

Роман дождался, пока она зайдет в горницу.

– Ну что? Как дедушка?

– Плохо, – опустилась Марта на диван рядом с ним.

Голос ее был печален, лицо осунулось. Видимо, не ожидала найти дедулю в таком состоянии.

– Тебе… удалось с ним поговорить?

Роман, зная крутой характер Марты, не отваживался спрашивать впрямую. Но и ответ хотелось услышать поскорей, в конце концов, не для того сюда приехал, чтобы узнать о самочувствии пережившего свой век старика.

– Он почти не говорит, – сказала Марта.

– Но… – понизил голос Роман, – он рассказал, где находится список?

– Не знаю, – пожала плечами Марта.

Она была растеряна и разбита – встреча произвела на нее тяжелое впечатление. Но Роману было не до ее впечатлений. Гораздо сильнее его интересовал результат переговоров.

– То есть… как «не знаю»? Он назвал место?

– Нет, место не назвал.

– А что он назвал? – тормошил поникшую Марту Роман.

– Твердил только какое-то имя…

– Только имя?

– Да, только имя.

– Какое? Марта, какое имя?

– Я не знаю, кому оно принадлежит…

– Я могу его узнать? – мучился Роман, испытывая большое желание треснуть Марту ладонью по спине.

– Яцек… – тихо сказала Марта.

– Яцек?

– Да. Яцек.

– Это точно?

– Точно. Он повторил его несколько раз.

– И кто этот Яцек?

– Не имею понятия…

– Но ты бы спросила у деда. Пусть бы пояснил.

– Он не может… – покачала головой Марта. – Он почти совсем не говорит. Он меня еле узнал.

– Яцек, – пожал плечами Роман. – В Польше это все равно как Никто. Тут миллионы Яцеков.

– Прости меня, Роман, – неожиданно сказала Марта. – Я подвела тебя, да?

– Ну что ты, – потрепал ее по коленке тот. – Ты сделала все, что могла. Теперь дело за нами.

– То есть?

– Я думаю, что смогу установить, кто такой этот Яцек.

– Как?

– Так. Мы тоже кое-что знаем, не забывай этого. Ведь сюда я приехал не по своей воле.

– Ах, ты хочешь сказать…

– Да, Марта, именно это я и хочу сказать. Оставайся здесь, а я выйду во двор, сделаю один звонок.

– Чтобы было лучше слышно, надо отойди подальше, к калитке, – подсказала Марта.

– Хорошо, я учту.

Роман вышел во двор, набрал номер Дубинина. Самое время подключать к поискам Контору. Пускай пороются в закромах, то есть в архивах, и найдут, кто такой этот Яцек. Наверняка это агент, связник Казимира Гломбы и на него какие-то сведения имеются.

– Как успехи? – спросил Дубинин, отзываясь после первого же гудка.

Ага, значит, ждал, ждал звоночка. Слышимость была не ахти, и Роман двинулся к калитке.

– Успехи есть, но с результатом заминка, – витиевато отрапортовал он.

– Не понял, – правильно отреагировал Дубинин.

У калитки было слышно получше. Роман открыл кованую задвижку, вышел наружу, к лесу. Чтобы заодно и лишние уши исключить.

– А нечего тут понимать. Дед на ладан дышит, того и гляди помрет. Толком ничего сказать не может.

– Но что-то же сказал?

– Сказал. Назвал имя «Яцек», и все. А может, это не имя, а кличка.

– Яцек – и больше ничего?

– Ничего.

– Хм, понятно. Надо подымать архивы.

– Надо.

– Ты вот что, капитан, позвони через час.

– А раньше нельзя?

– Ну, не дави. Ты же знаешь, пока дадим запрос, пока получим добро…

– Пока архивариуса найдем, – усмехнулся Роман.

– Ладно, ты, шутничок, – одернул его Дубинин. – У каждого своя работа.

– Ну, так и я о том. Кстати, как там мои шансы на повышение, растут?

– Как грибы после дождя.

– Это те, которые опята?

– Нет, бледные поганки. Все, капитан, хватит мотать казенные деньги. Через час жду звонка.

«Ну, пускай Контора напряжется, – подумал Роман, возвращаясь к калитке. – Она большая и могучая. А я часок передохну».

Собственно, уже можно было забирать Марту и уезжать. Задерживаться здесь не имеет смысла. Дед Гломба вряд ли скажет больше того, что сказал, а Яцека поблизости не найдешь. Скоро начнет темнеть, и по лесной дороге лучше возвращаться засветло.

Но Роман решил все же немного задержаться. Во-первых, надоело с утра сидеть за рулем. Во-вторых, не хотелось обижать гостеприимную Ванду. Понятно, что она без угощения гостей не отпустит, так почему бы не угоститься у хорошего человека?

Роман вернулся в дом, где Ванда затевала настоящий пир. Спасенная курица лежала на большом блюде, обложенная запеченной картошкой и зеленью. Румяная корочка свидетельствовала о том, что Ванда успела как раз вовремя.

Кроме того, на стол выносились маринованные рыжики, вяленая рыба, домашняя колбаса, копченый окорок, какие-то соленья – в общем, принимали гостей по высшему разряду.

– Сейчас кушать будем, – сообщила Ванда, уставляя тарелками все пустые места на столе.

– Куда ж столько?

– То мало! – возразила добрая толстуха. – Вы молодые, вам надо много кушать. Зовите Марту.

Роман кивнул и вошел в горницу.

– Ну что? – спросила Марта, сидя в той же позе на диване.

– Надо ждать, – лаконично сказал Роман.

– Понятно. Но надежда есть?

– Надежда всегда есть. Пойдем, перекусим.

Дело близилось к вечеру. Гусятина, съеденная днем, давно в́ыходилась, и хороший кусок мяса был сейчас как нельзя кстати. К тому же ресторанный гусь был пищей казенной и порционной, а тут все домашнее, и ешь, пока не лопнешь. А лопнешь, хозяйка только спасибо скажет.