Очень тонкая сталь - Сергей Самаров Страница 40

Что отдохнуть мне нынешней ночью не дадут, я понял, когда въезжал во двор. Генерал позвонил снова. Пяти минут не прошло после его последнего звонка.

Голос генерала был строг и даже звенел от напряжения.

— Алексей Афанасьевич, срочная работа. Приезжай ко мне. Я в управлении. Я сам к тебе выйду и с тобой поеду. На той же стоянке останавливайся.

Спрашивать, что случилось, что за срочная работа появилась, в армии меня отучили давно. И потому я ответил просто:

— Понял, товарищ генерал. Еду…

Был вечер. Москва в это время оживает. На улицах вместе с простенькими машинами появляются такие, на которые мне, офицеру спецназа, никогда не заработать. И гоняют они в полную силу своих двенадцатицилиндровых двигателей. Если днем я стараюсь придерживаться общей скорости и чувствую себя в автомобильном потоке вполне комфортно, то вечером меня не обгоняет разве что самый ленивый.

Со скоростью сто с лишним километров в час мне на вечерних московских дорогах ловить было нечего. А на большей скорости моя машина начинала дребезжать всеми креплениями, и только тогда я начинал понимать, что езжу на «китайце».

Тем не менее до Лубянской площади я добрался довольно быстро. Днем у меня так никогда не получалось. Я заехал на стоянку и стал спокойно ждать Сергея Павловича.

Естественно, тут же сработал закон подлости — откуда-то выкатила машина ГИБДД и остановилась рядом со мной. Вышел инспектор с лицом классического деревенского сторожа. Только почему-то не в лохматом треухе. Я сделал вид, что не замечаю его. Инспектор костяшками пальцев постучал мне в окно.

Я опустил стекло:

— В чем дело?

— Здесь стоянка запрещена. Проезжайте вперед, там на улице платная парковка. На ней и останавливайтесь. — Инспектор, видимо, рассмотрел иногородний номер и потому меня пожалел, не стал сразу заниматься вымогательством.

Но я показал пальцем через стекло на знак.

— И что?

— Стоянка…

— Читать разучились? «Для служебного автотранспорта», — инспектор начинал злиться, голос его зазвенел.

— А я и есть служебный автотранспорт.

— Кого ждете?

— Генерала Кабакова…

— Из какого он управления?

— Из следственного.

— Проверим…

Инспектор вытащил трубку, подслеповато щурясь, набрал номер, отошел и стал с кем-то разговаривать. В это время из подъезда вышел сам генерал Кабаков в сопровождении трех человек. Все они быстрым шагом направились в сторону стоянки. Неподалеку от меня сразу же завелся старенький «Мерседес». Генерал сел в мою машину, трое его сопровождающих сели в «Мерседес».

— Так… Алексей Афанасьевич, у нас обострение ситуации. Два крайне неприятных случая сразу. Первое. В лаборатории, куда ты планировал устроиться, совершена кража. Серьезная кража. Похищен компьютерный внешний жесткий диск с секретной документацией. В лаборатории говорят, что это катастрофа. Кем похищен — неизвестно. Взломана система сигнализации. Работал профессионал. Вскрыты дверные замки — отмычкой, вскрыт сейф с очень сложным кодовым замком. Вынести внешний диск можно в кармане. Никто внимания не обратит. Он размерами чуть больше смартфона. Все это произошло в конце рабочего дня. Вполне возможно, что работал кто-то из сотрудников. Служба охраны тоже на подозрении, потому что кабинеты опечатывались и сдавались под охрану в присутствии сотрудников службы. Второе. В своем спортивном клубе сегодня вечером ударом ножа ниже пояса был убит Валентин Немчинов. Ты же сегодня, кажется, виделся с ним?

— Виделся. И даже, грубо говоря, спарринговал с ним.

— Почему так обтекаемо — «грубо говоря»?

— Потому что в действительности мы провели полноценный и даже не учебный бой…

— И как успехи?

— Я намеренно проиграл в момент, когда уже почти выиграл.

— Зачем? — не понял генерал.

— Чтобы не подрывать его авторитет у учеников. Он понял и поблагодарил меня.

— Ну, мне эти ваши игры непонятны. Сейчас в спортивном клубе работает следственная бригада. Поехали туда. В темпе… Дорогу ты знаешь…

Я выехал со стоянки. Инспектор ГИБДД, который уже убрал свой телефон в карман, козырнул и долгим взглядом проводил мою машину. Старенький «Мерседес» поехал за нами следом и не отставал, хотя я держал приличную для Москвы скорость, пользуясь тем, что в машине у меня сидит генерал ФСБ и он приказал мне ехать в темпе. Я понял это слово, как «быстро».

Так, в темпе, мы и доехали до места. Я поставил машину там же, рядом с «Бентли», который уже лишился хозяина, как я только что узнал. Я уже много раз отвлеченно думал, глядя на роскошные автомобили, которыми гордятся хозяева, что происходит с этими машинами после смерти их обладателя. Дети начинают ездить? Жены? Обычно, когда человек владеет машиной премиум-класса, жены и дети этих людей имеют свои машины, которые любят и к которым привыкли. В итоге любимая кем-то машина может оказаться бесхозной. Мне было жалко не хозяев. Мне было жалко автомобили, которые, как я считал, тоже имеют свои привычки и привязанности. Как, например, моя старенькая «Шевроле-Нива». Под моим руководством даже эта слабосильная машина умудрялась ездить там, где не могли проехать известные «проходимцы» японского автопрома — «Ленд Крузеры». Но стоило сесть за руль моей жене, как машина начинала капризничать и могла застрять на простейшей вроде бы дороге.

Я вышел, хлопнув дверцей так, как делал это в «Шевроле-Ниве», хотя мой «китаец» умел закрываться проще, без стука. Посмотрел на «Бентли». Мне показалось, что люксовый автомобиль уже знает о судьбе своего хозяина. Он стал грустным и уже не блестел лаком так, как раньше, словно потускнел в печали.