Ночная стража - Илья Деревянко Страница 40

– Сгинь, ПРÓКЛЯТЫЙ! – прохрипел я.

– Кстати, предлагаю выгодную сделку! – проигнорировав мою реплику, подмигнул Сатана. – Я могу провести их мимо, но с одним условием – поклонись МНЕ! Всего один раз!

– Сгинь! – твердо повторил я, перекрестился сам и с трудом (словно ворочая трехпудовую гирю) перекрестил хозяина ада.

Что тут началось!.. Чудовищный, звериный рык, наполненный болью и ненавистью… Бешеная свистопляска звуков, цветов, каких-то страшных морд… Ослепительное белесое свечение (недолгое, к счастью)… Острое жжение во всем теле… падение в зияющую чернотой пропасть… Затем я ощутил запах крови, услышал отдаленные человеческие голоса и понял – я вернулся в собственное тело, лежащее под известной читателю ветвью сосны. А прямиком ко мне движется поисковая партия кузнецовских «псов». Причем не таятся, гады. Видать знают откуда-то, что я не в форме… мягко говоря!..

Я попробовал шевельнуться – безрезультатно! (В кои-то веки не соврал Сатана!) Хотел прочесть «Живый в помощи Вышняго», но текст молитвы напрочь вылетел из ушибленной, трещащей по швам головы. Ладно, чему быть – того не миновать. Помощи ждать неоткуда. Придется испить чашу до дна. Видимо, так Богу угодно…

«Псы» между тем остановились в нескольких шагах от меня, негромко переговариваясь. Сознание мое вновь стало «плавать», и в результате я улавливал лишь обрывки разговора «охотников»… – олько их…дило?!. Неизвестно. Взрыв… тожил… ды… Наворотили дел, сволочи!!! Где…аши из Теле…ра?…ро будут… Скорей бы! Мы…следние из…тавшихся… в…дьбе! А надо прошерстить весь лес! Хоть одного, да живьем!…жу содрать с выбля… для…чала! Да и понять наконец, КТО они!.. Если…беремся…поймем откуда…ая угроза…то наши шансы на новую работу резко… Т-с-с-с!!! Здесь кто-то есть! Рудольф, понюхай воздух!!!

«Мутант, что ли? – вяло удивился я. – Как в фильме «Шесть»… [57]Там тоже среди слуг антихристовых… Блин! Башка словно чужая!.. Блевануть бы…»

– Под сосновой веткой! – прозвучал торжествующий голос. – Не стреляйте. Он не в состоянии шевельнуться!

Мое «одеяло» отлетело в сторону, и в зыбком, розоватом тумане я увидел шестерых бугаев в камуфляжах. Лица у них причудливо видоизменялись, поочередно приобретая черты ликвидированных мною врагов и предателей. И, наконец, превратились в оскаленные собачьи морды. Умом я понимал – это обыкновенная галлюцинация на почве контузии. Но легче от такого понимания не становилось…

– Попался… гад!!! – отрывисто пролаял черный ротвейлер с человеческим телом. Остальные придвинулись, шумно дыша и вывалив длинные, красные языки.

– Рожа чем-то знакомая, – выдал слюнявый питбуль. – Правда, разбита сильно, чéрт толком не различишь…

– Давайте мешок. Потом разберемся! – командно зарычал третий «оборотень» с пастью фашистской лагерной овчарки [58]. (Очевидно, начальник партии.)

Ротвейлер достал откуда-то из-за спины пластиковый мешок для переноски трупов, хищно клацнул зубами, однако расстегнуть молнию не успел.

Пп-фф-фф… Пп-фф-фф… Пп-фф-фф… – вдруг послышались три слитных хлопка… (Такое бывает, когда стреляют из бесшумных пистолетов с двух рук одновременно. – Д.К.) Шесть тел с продырявленными черепами грузно повалились на землю. Песьи морды исчезли, вновь трансформировавшись в хотя и неприятные, но людские физиономии. Ко мне шагнул невысокий, плотный мужчина в спецназовском камуфляже. Бегло осмотрев поверженных «псов», он сунул в «разгрузку» два ПСС.

– Жив? – спросил знакомый голос куратора.

– В-роде… – прохрипел я.

– Тогда поехали, – сильные руки легко подхватили меня, забросили на спину.

– Где… Стриж… Воробей?!

– Достигли входа. Оба живы, эвакуированы на базу. Тоннель взорван, – проворчал дядя Миша и с места в карьер развил невероятную для человека скорость. В ушах засвистел ветер, будто я ехал в открытом автомобиле. Проносящиеся мимо деревья замелькали как в калейдоскопе. (Или мне просто почудилось?!)

– А… куда… мы?! – с огромным трудом я боролся с наползающей темнотой.

– Тебе какое дело? Уйдем запасным маршрутом. Давай отдыхай! – по-прежнему ворчливо (но без малейшей одышки!) отозвался куратор.

– Как скажешь, начальник! – выдохнул я, прекратил борьбу и лишился чувств…