Час тигра - Михаил Зайцев Страница 40

– Слышу, шуршишь... А теперь не шуршишь... Ау-у!.. Ты чего там? Умер, что ли?

– Не дождешься.

Я прыгнул в воду, нырнул, подтянул единственной пятерней плавки, дрыгнул здоровой ногой и лег спиной на искусственное дно, распластался, будто камбала.

Вот с такого же лежания на дне бассейна, с аналогичной позы камбалы и началась чуть больше года тому назад моя карьера пиратского инструктора в области всяких разных полезных хитростей и навыков.

Из госпиталя на базу меня перевезли еще плохого, еще лежачего, но я быстро поправлялся всем на удивление, на радость Кларе, и вскоре пришла пора задуматься о будущем. Проанализировав свой весьма специфический статус, я понял, что не хочу совершенно уподобляться срочнику из обслуги или дяде Федору, не желаю прозябать на административно-хозяйственных работах. Прикинул собственные возможности и устремления, прокрутил в голове разные варианты и одним, столь же прекрасным, как и сегодняшнее, солнечным утром похромал в спортзал. А там как раз Гусаров разминался на тренажерах. Я скромно намекнул, мол, есть методы увеличения силы более простые, полезные и эффективные, чем идиотские забавы с железными агрегатами, но спустя десять минут после того, как я разинул рот, Денис пошел звать срочников, дабы те отволокли избитого Гусаровым Бультерьера в медпункт. Первая попытка предложить свои интересные услуги вышла мне боком. Отбитым левым боком, синяки после месяц держались, хвала Будде, ребра остались целы и желудок сильно не пострадал. А вообще-то ерунда. За одного битого двух небитых дают, и если следовать логике сей справедливой поговорки, если вспомнить годы учебы под руководством дедушки японца, то за меня следует просить не меньше роты, а то и цельный полк, ха!..

Удачной оказалась вторая попытка. Я пришел в пустующий бассейн, зная, что вскоре интересный мне контингент соизволит сюда спуститься, чтобы ополоснуть вспотевшие этажом выше тела. Как и сейчас, войдя, я проигнорировал осветительные приборы. Дождался подле стартовой тумбы звука шагов на лестнице, и нырнул, и лег на дно, и лежал камбалой неправдоподобно долго. Ребята успели спуститься, свет включить, подивиться моему экстраординарному умению притворяться рыбой и даже пошутить на тему Ихтиандра инвалида. Естественно, сразу по всплытии меня спросили о технике задержки дыхания. Я доходчиво рассказал, охотно продемонстрировал кое-что простое, но действенное, они попробовали, им понравилось. И пошло-поехало. Сначала научились ребятки жить под водой, после заинтриговал я их иными умениями, показал, каким образом сравнительно легко и быстро выработать другие полезные навыки, и в итоге превратился для них в Гуру, пусть и малость неполноценного внешне, однако, с богатым внутренним, так сказать, миром.

Единственное, о чем я умалчивал, так это непосредственно о мордобое, ибо лучшее в моей ситуации – забыть самому и заставить позабыть остальных о былом смертоносном потенциале прежнего Бультерьера с двумя здоровыми ногами и парой стальных кулаков. Нынче я другой, как говорится – укатали сивку крутые горки...

Я пролежал на дне уже довольно-таки долго, а всплеска воды так и не почувствовал. Не иначе, совсем заплутал в потемках бедолага Гусар. Однако пора и всплывать, пожалуй, пора кончать притворяться камбалой – недостаток кислорода дает о себе знать, и организм шлет в мозг тревожные сигналы SOS.

Назло организму лежу еще десять секунд без движения и потом медленно всплываю, игнорируя пожар в легких, шум в ушах и головокружение, медленно-медленно, поборов истинное желание выскочить на поверхность поплавком. Тихо-тихо всплываю.

Всплыл без всплеска, бесшумно втянул воздух носом, зрачки закрытых глаз среагировали на свет.

– Гусар, ты чего? – спрашиваю без всякой одышки, хоть это и нелегко, хоть и просятся мехи легких заработать на пределе возможностей. – Кто, блин, велел свет включать? А?.. Капитан Гусаров, чего молчишь?

Глаза я приоткрыл чуть-чуть, чтоб не ослепили яркие люминесцентные лампы под потолком, увидел в щелочки растерянного Гусара с краю прямоугольника бассейна, открыл глаза шире и узрел рядом с Денисом нашего бравого генерала Александра Ильича, одетого в гражданское, скосил зрачки – плечом к плечу с Ильичом незнакомый холеный господин, тоже в гражданском, а строй у бортика замыкает здоровущий человечище в камуфляже, и лицом, и фигурой, и осанкой весьма схожий с депутатом-борцом Карелиным.

– Демонстрируешь, как всегда, класс? – риторически спрашивает у меня Александр Ильич Черных, улыбается по-отечески и поворачивает голову к холеному господину. – Вот он, наш герой. – Волосатый генеральский палец тычет в меня, грешного. – Прошу любить и жаловать. Уникум!

Холеный вежливо кивает, переводя взгляд то на меня, плывущего к бортику, к лесенке, то на оратора Черных. Холеный – полная противоположность Александру Ильичу. Наш Ильич смугл, обильно волосат, вынужден бриться три раза в день, подстригать шевелюру раз в неделю, а холеный белокож и с жидкими волосиками. Про нашего Ильича говорят: «Ему всего пятьдесят», а про холеного скажут: «Ему уже полтинник».

Александр Ильич заметно доволен тем, что все так совпало, что он с гостями спустился в бассейн, а я, словно мы с Черныхом заранее договаривались, тут как тут, на дне, демонстрирую аттракцион «камбала».

– Бультерьер, – Черных произносит мой псевдоним уважительно, весомо, будто каждая буква тянет на килограмм, – как вы, Арсений Игоревич, только что случайно могли убедиться, спец по выживанию экстра-класса. Эксперт! Живучее кошки, верно вам говорю! Таких живучих еще поискать, не найдете! Никаких рефлексий, одни сплошные рефлексы выживания, в аду выживет, верно вам говорю...

Черных расхваливал меня, как малость некондиционный внешне, но все равно исключительного качества товар, а я тем временем подгреб к никелированной лесенке и, цепляясь здоровой рукой за перекладины, приволакивая больную ногу, кое-как выбрался из воды, залез на кафельный борт, оказался рядом, в метре от замыкающего условный строй двойника чемпиона Карелина.

– ...великолепно обманчивое тело, – продолжал расточать похвалы живому товару Черных. – Верно вам говорю: прикинется доходягой, никто и не заподозрит, что он эксперт. Пострадал человек при выполнении заметно, но рефлексы и реакции у него... Вы с ума сошли!

Генерал Черных произнес слово «реакция», и в ту же секунду псевдо-Карелин влепил мне ногой на зависть мощный и неожиданно быстрый для его комплекции дуговой удар под ребра.

Увернуться я не успел. Нет, вышеозначенная «реакция» не подвела, подкачала нога, левая, хромая.

Армейский тяжелый ботинок ужасно огромного размера бил по правому боку, я натурально дернулся, уходя от удара, однако прооперированное полтора года назад бедро вроде как не сумело вильнуть с достаточной амплитудой, а мою блокирующую руку ножища богатыря попросту снесла, ощутимо ушибив предплечье.

«Вы с ума сошли!» – Черных заорал, когда я, опрокинутый мощнейшим ударом ноги-молота, плюхнулся обратно в воду. Брызг при моем падении образовалось более чем достаточно, чтобы замочить и Александра Ильича, и Арсения Игоревича, и камуфляжного молотобойца. Даже до стоявшего дальше всех Гусарова долетела пара капель. До сих пор не пойму – орал Черных, выражая криком недовольство тем неприятным фактом, что его обрызгало, или тем, что его заверения относительно моих уникальных рефлексов сразу же подверглись сомнению, проверке и опровержению.