Пастырь из спецназа - Михаил Серегин Страница 40

– Конечно, знаю! Я их даже видел! Но это совсем другое… Вы приезжайте и сами все увидите!

Потом приехала Зильберман, за ней – Медведев, за ним – исполняющий обязанности начальника местной милиции Скобцов с предложением выставить у храма автоматчиков – бедный милиционер еще не знал, как следует поступать, когда в твоем районе объявилась культурная ценность общероссийского масштаба… Все было…

А на следующий день в храм было не пробиться от прихожан: все хотели своими глазами увидеть чудотворную икону. И это был день полного и абсолютного торжества! Отец Василий весь день простоял рядом с бесценной находкой и пожирал глазами этот людской поток – никогда в жизни он не чувствовал свое бренное существование таким наполненным смыслом. Господь явил свою волю, и все встало на свое места: агнцы перестали напяливать на себя волчьи шкуры и снова стали теми, кто они есть на самом деле, – агнцами, а «волки»… а кто их знает, как себя чувствовали в этот день «волки»! Отцу Василию было не до них!

* * *

Специалист из патриархии приехал на следующий день. Отец Феоктист вяло поздоровался с отцом Василием, деловито прошел вслед за местным священником в храм, вытащил из саквояжа огромную лупу, попросил еще света и замер, склонившись над иконой. Диакон и Ольга держали последние скупленные в хозмаге стеариновые свечи над ним, отклоняя их то так, то эдак, а отец Василий стоял рядом, словно ожидая приговора.

Прошло не меньше получаса, когда наконец отец Феоктист распрямился и тихо произнес.

– Это она. Никаких сомнений.

Священник сглотнул и с невыразимой благодарностью посмотрел на своего спасителя: по лбу отца Феоктиста катился крупный, действительно с горошину, пот. Он развернулся на месте и направился к выходу и лишь у дверей притормозил и обернулся.

– Мне нужен телефон. Куда мне пройти?

* * *

Потом была новая череда звонков в Москву. Отец Феоктист набирал номер за номером, поднимаясь по невидимой отсюда иерархии, и, похоже, поднялся почти до самого верха… По крайней мере, чем дальше, тем более приглушенным и смиренным становился его голос и все менее уверенной интонация. Но каждый раз в самый ответственный момент он набирался мужества и говорил одно и то же: «Да, это она». И, когда отец Феоктист сделал тот самый, самый-самый главный звонок, он повернулся к отцу Василию и произнес:

– Ждите делегацию из патриархии. Возможно, будет сам митрополит Акинфий…

Отец Василий поискал стул, не нашел да так и остался стоять, пытаясь унять дрожь в коленях.

– Ольга! – выдохнул он. – Что у нас есть из запасов?

– Рыжики… – растерянно произнесла жена. – И капустка…

* * *

Митрополита Акинфия встречали по полной программе. Конечно же, был Медведев и, разумеется, Скобцов… Пытались пристроиться к делегации встречающих и местные представители правых да левых, потом еще какой-то засаленный полубезумный правозащитник и даже неведомо кем избранный председатель клуба независимых предпринимателей Усть-Кудеяра, хотя от кого они не зависели, кто входит в этот клуб, господин председатель так толком объяснить и не смог…

Отец Василий волновался, как девочка-выпускница на последнем, самом трудном экзамене, и только когда митрополит вышел из огромного белого лимузина и расцеловал священника в обе щеки, его отпустило: все правильно, значит, господь его не оставил!

Делегация прошла в храм, с душевным трепетом, строго соблюдая иерархию, приложилась к иконе, и все потекло так, как и должно… Разумеется, что к тому времени в храме безо всяких усилий со стороны отца Василия появились и свет, и тепло, а к обеду, буквально через пять-шесть часов после визита высоких гостей, священника отозвал в сторонку Скобцов и возбужденным шепотом сообщил, что батюшкину машину из строительного котлована в Михайловке уже достали и к утру она будет стоять у храмовой ограды в полной целости и невредимости, даже без единой царапины – специалисты это гарантировали.

«Где вы все раньше были?!» – одними уголками губ усмехнулся отец Василий и не выдержал – созоровал, важно и медленно протянув Скобцову руку для поцелуя. И неверующий начальник местной милиции дрогнул и приложился.

* * *

Глава районной администрации выделил для патриарших людей обкомовский гостиничный комплекс и, едва почуял, что милость на его стороне, принялся активно склонять высоких гостей поохотиться в местных, обкомовских же угодьях. Неясно, что он хотел от этого выиграть, а скорее всего, в нем просто сработал старинный условный рефлекс на власть – пусть даже и духовную.

– Что, отец Василий, – неожиданно повернулся к местному священнику митрополит. – Как вы думаете, можем мы принять приглашение Николая Ивановича?

Отец Василий обмер; десятки пар глаз из обеих свит – церковной и мирской – ожидающе уставились на него: что скажет герой дня? Быть Медведеву и далее привечаемым или откажет местный попик в этой милости главе администрации района? Священник растерянно огляделся, но помощи ни от кого не получил. Да никто и не знал, с чего это митрополит решил отступить от своего обычая решать все самому и спросил совета…

– Я слышал… – промямлил он, – охота здесь знатная… – И увидел, как озарились по-детски счастливыми улыбками лица медведевской свиты: приветил поп ихнего главу, не обидел…

* * *

К вечеру поднялся ветер, да такой, что с давно не ремонтированных городских пятиэтажек посрывало уложенный лет пятнадцать назад рубероид. Хотя, учитывая, что крыши здесь издревле ремонтировали шабашники из Армении и Молдовы, удивляться было нечему – у них там тепло, откуда научишься по-настоящему строить? А к трем утра разыгралась настоящая метель – с воем и разбойничьим свистом; и вдруг все внезапно, словно по команде, стихло, и небо над городом очистилось, обнажив яркие, разноцветные звезды.

Отец Василий вышел в храмовый двор и сразу же провалился в снег по колено. Наклонился, провел рукой… снег был пушистым, как содержимое бабушкиной перины. Примораживало. Священник вдохнул резкий колючий воздух и подумал, что к рассвету мороз только усилится, и как избалованные кондиционированным климатом кабинетов высокие гости перенесут температурные капризы Поволжья, пока неясно.

За храмовой оградой у самых ворот пошевелилась черная тень, и отец Василий, завернувшись в полушубок, пошел сквозь белый нетоптаный снег навстречу.

– Бог в помощь! – громко обратился он, и человек обернулся – это был автоматчик Скобцова. – Не замерз? – улыбнулся он милиционеру.

– Н-не… ничего… – стуча зубами, ответил тот. – Вот только курево кончилось… У вас сигаретки не найдется?

Отец Василий отрицательно покачал головой и увидел, как прямо к храму на скорости, наверное, километров семьдесят, мчится, рассекая выпавший снег, митрополитов лимузин. Священник насторожился. Ему никогда не нравились такие сюрпризы. Водитель ударил по тормозам, и лимузин, скользя по укрытому снегом асфальту, плавно подъехал к самым воротам.