Косяк авторитета - Михаил Серегин Страница 4

– Чего они на этот раз не поделили? – поинтересовался Сергей.

Крытый пересказал приятелю суть проблемы.

– Вот жизнь пошла интересная! – хмыкнул Лысый. – Целую армию нагнали, чтобы по бабкам разрулить! Без тебя непременно положили бы друг дружку!

– Это уж как пить дать! – согласился Крытый.

Оба они были из поколения старых воров, живущих только по понятиям, и к перестроечным авторитетам и блатнякам, выросшим, как на дрожжах, в мутных потоках вдруг завихрившейся и понесшейся сумасшедшим темпом вперед жизни, относились с презрением.

В представлении Крытого, прежде чем стать паханом, нужно много в жизни пройти и испытать, доказать делом, на что ты годен, пройти дорогой тюрем и завоевать авторитет у братвы. Воровская корона давалась очень немногим, сумевшим пройти годы лагерей и ничем не запятнать свою честь. Так было раньше. Сам Григорий, отбыв на зоне полжизни, короны не носил, был еще пока в ранге положенца, хотя имел за плечами и «строгач», и немало лет «крытки», за что и получил свое прозвище.

Он с удивлением смотрел, как приблатненные толстосумы, до того не имевшие никакого отношения к их ремеслу, покупали за бабки звание вора в законе, ставили под себя пацанов, закупали им стволы и тачки и требовали самый жирный кусок пирога, отхватывая себе городские районы! И так происходило по всей стране!

Они не считались ни с какими понятиями и правилами, жили как захочется, не признавая никаких авторитетов, кроме своего собственного, и остановить их можно было только силой. Но жили такие братки, как правило, недолго – беспредел нарывался на беспредел, и клали свои головушки новоиспеченные воры в законе, так толком и не успев порулить в жизни.

– Раньше на «мокрое» шли в крайнем случае, – словно угадав мысли Григория, тихо проговорил Лысый, – а сейчас замочить кого-нибудь – как высморкаться!

Оба помолчали немного, потом Сергей все же спросил:

– Что ты решил-то, если не секрет?

Крытый сказал.

– Совершенно с тобой согласен, – поддержал его Лысый. – А как Блондин это воспринял?

– Зубами скрипит!

– Трудно с этими новыми, – вздохнул Сергей. – Пару штук деревянных скоро без смотрящего поделить не смогут! Куда жизнь катится!

– Серый, вот ты по зонам отмотал больше, чем все эти, – Крытый кивнул в сторону кучкующейся братвы Блондина, – вместе взятые, а человеком остался!

– Гриша, а может, потому мы остались людьми, что начинали не как они? – повесил в воздух вопрос приятель положенца. – По-всякому приходилось, сам знаешь, но вот так, как собака за кость! Такие проблемы спокойно, без всякой бучи решались! А тут армию нагнали – на Питер идти можно! – закончил он тираду с легким смешком, доставая из пачки сигарету с фильтром.

– Ладно, бог с ними, – Крытый махнул рукой, повернулся к водителю и спросил: – Василий, ты цацки забрал? Не забыл?

– Обижаете, Григорий Иванович! – в голосе шофера послышался легкий упрек.

Между тем Серега Лысый приглядывался к новому водителю своего кореша. Парень высокий, крепкий. На плече татуировка: акула выглядывает из лаврового венка. Над хищницей – фуражка.

«Не зоновская, армейская!» – сразу отметил про себя Сергей. Чего говорить, он уж понимал в этом толк – сам расписан был до самых пяток! На фалангах пальцев обеих рук сплошь синие перстни!

У водителя под татуировкой три буквы: «КЧФ» – Краснознаменный Черноморский флот. «Моряк, стало быть! – расшифровал аббревиатуру Лысый. – А Гриша говорил, что он у него и за телохранителя по совместительству канает! Вроде бы морпеховец бывший», – с уважением глядя на мощную фигуру водилы, отметил про себя приятель смотрящего.

Василий достал небольшой сверток и передал Рублеву.

– Вот глянь-ка, что я Катюше в подарок приготовил! – Крытый не выдержал и похвалился другу.

– Стоящая вещь! – согласился с ним Лысый, разглядывая золотой гарнитур, состоящий из пары сережек, кулона на цепочке и колечка.

И сережки, и кулон, и колечко выполнены были в едином своеобразном стиле: во всех изделиях присутствовало золотое сердечко с рубином посередине. На колечке по центру была размещена еще буковка «К». Сразу было понятно, что весь ансамбль – штучная работа, выполненная классным ювелиром на заказ. Все четыре вещи были украшены еще и довольно крупными изумрудами.

– Балуешь ты ее! – без всякого осуждения в голосе заметил Лысый, отдавая гарнитур смотрящему.

– Мы с тобой, Серый, недобрали в этой жизни! Пусть хоть племяшка порадуется, коль есть возможность! – вздохнув, отозвался Рублев, бережно убирая цацки в пакетик.

Его племянница Катерина была единственным на свете существом, в котором Крытый не чаял души. Юная скрипачка платила ему тем же, и дядя баловал семнадцатилетнюю красавицу без меры.

Время потихоньку приближалось к обеду, и вскоре на горизонте возникла долгожданная точка – на авто возвращался из Питера Пончик.

«Пассат» подкатил к остальным иномаркам, и толстячок протянул шефу «дипломат». В присутствии Крытого Пал Саныч передал Лене полтора миллиона долларов.

– Вот машинка, – ввернул экономист, – пересчитайте и перепишите номера купюр!

– Это еще зачем? – поразился Леня Боксер.

– А вдруг фуфельная потом попадется! Можно нам предъяву кинуть будет! – со смешком заявил Пончик.

– Он у тебя что, перегрелся? – несколько оторопело глянул на Блондина Боксер. Но тому от потери таких денег стало совсем худо, и он только дернул плечом.

– Как знаете, – отозвался Андрей Витальевич, выполнив все формальности и уложив свой список с номерами банкнот в карман. Леня свой презрительно бросил на песок.

После спорящие пожали друг другу руки. Боксер с бригадой оседлали своих «мустангов», и кортеж покинул пляж. А вслед за ним и Крытый со своим другом уехали с берега. Блондин смотрел им вслед, сжав зубы. Когда синяя «девятка» смотрящего проезжала заминированный участок, Пал Саныч едва удержался, чтобы не дать команду на взрыв.