Поцелуй феи - Чингиз Абдуллаев Страница 4

— Деньги? — удивилась она. — Какие деньги?

— Должок его, — пояснил Вадим Александрович. — Я мог быподождать и еще, но сегодня он прислал мне все деньги. Передай Юре, что явсегда готов ему помочь. Или лучше передай ему, чтобы позвонил мне, когдапридет. Я сам все ему скажу.

— Он вернул наш долг? — задыхаясь, спросила Катя, все еще неверя в случившееся.

— В том-то все и дело, — радостно пояснил ВадимАлександрович. — Очень удачно все получилось. Мне как раз нужны были деньги.

— Да-да, конечно, — торопливо сказала она, — наш долг. Онвернул. Извините меня, Вадим Александрович, я должна готовить ужин. Я передам,что вы звонили.

— До свидания. — Он положил трубку, и она усталоприслонилась к стене. Столько денег в доме, да еще возвращенный долг размером вцелое состояние — пятнадцать тысяч долларов. Откуда у Юрия такие деньги?Неужели ему так повезло в казино? И он ничего не сказал ей. А может, что-тодругое? Неужели ему все-таки повезло и он выиграл их? Или же получил из другогоисточника… Из другого?!

Внезапная догадка осенила ее, и она бросилась к телефону.Через десять минут она уже знала все. Муж использовал последний шанс. Он продалквартиру, которую они сдали на десять лет. Продал фирме, занимавшейсянедвижимостью, фактически за бесценок. Она растерянно опустила руки, не в силахдаже заплакать. Ведь эта квартира — единственное, что у них оставалось.Единственная возможность хоть когда-то в будущем выбраться из того состояния, вкотором они оказались, и дать приличное образование сыну.

В карманах пальто лежали три пачки долларов. Тридцать тысяч.Она спрятала эти деньги, твердо решив не отдавать их мужу.

Юрий вернулся в этот вечер позже обычного. Мальчик уже спал.Теперь он спал в столовой, а в другой комнате была их спальня. Юра пришел непросто поздно, он пришел навеселе, что в последнее время случалось чащеобычного. И, войдя в дом, прежде всего стал искать деньги в карманах своегопальто, висевшего на вешалке. Не найдя денег, он пришел в ярость. Буквальноворвался на кухню и в бешенстве потребовал деньги.

— Откуда они у тебя? — Катя все еще пыталась сохранитьхладнокровие.

— Не твое дело, — отрезал он, не пытаясь даже перейти нанормальный тон. В этой квартире были тонкие стены, и она с ужасом подумала, чтопроснувшийся мальчик может услышать их спор.

— Я все знаю, — сказала она.

— Что ты знаешь?..

— Я все знаю, — повторила Катерина, глядя на мужа. — Как тымог продать нашу квартиру? Ты ведь знаешь, что это был наш последний шанс. Тамоставалось столько наших вещей!

— Их нам вернут, — неожиданно тихо сказал он и, пройдя кстолу, сел, с трудом помещаясь в небольшом пространстве кухни. Она была небольше шести метров, и кроме дешевого польского кухонного гарнитура в нейстояли газовая плита, небольшой столик и две табуретки. Чтобы пройти на кухню,приходилось протискиваться между стоявшим в коридоре холодильником и стеной. Ейказалось, что это временно. Теперь она понимала, что это навсегда.

— Почему ты продал квартиру? — обреченно спросила Катя.

— Не говори глупостей. — Он сидел за столиком, положив оберуки перед собой. Светлые волосы, его красивые волосы, которыми прежде он такгордился, теперь потемнели и как-то неприятно поблекли. Даже его знаменитыеголубые глаза стали теперь водянистого, неопределенного цвета. Он решительномотнул головой, словно отметая ее сомнения.

— Где деньги? — монотонно спросил он.

— Я их спрятала, — честно призналась Катя. — Отвезла вдругое место, — быстро добавила она, сообразив, что он в таком состоянии начнетискать деньги и разбудит спящего сына, которому завтра нужно рано вставать вшколу.

— Куда отвезла? — вскочил он со стула, больно ударившись обшкаф. Это разозлило его еще больше. — Куда? — закричал он, теряя всякоетерпение. Очевидно, сегодня он крепко проигрался и теперь горел желаниемотыграть хотя бы часть проигрыша. Но Катя в ответ только отрицательно покачалаголовой.

— Не важно, — твердо сказала она. — Денег в доме нет.

И тогда он шагнул к ней и ударил ее по лицу. Ударил сильно ирасчетливо больно. Ударил первый раз в жизни. Она не вскрикнула, не увернулась,не заплакала. Просто стояла и смотрела ему в глаза. Очевидно, он что-то понял,не стал больше ничего говорить, а только повернулся, снова больно ударившись,на этот раз о край стола, и вышел из кухни. Через несколько секунд раздалсягромкий стук закрывшейся входной двери.

Когда мужчина бьет женщину, это всегда ярость труса.Садисты, составляющие небольшой процент мужей, получают от этого удовольствие,реализуя свои наклонности. Еще более редким мазохисткам нравится подобныйспособ общения. И если мужчина предпочитает решать споры кулаками, это значит,что никаких других аргументов у него уже не осталось. Всегда это проявление егоочевидной слабости. Настоящий мужчина никогда не позволит себе ударить женщину.Катя это понимала. Юрий все-таки не выдержал, сломался под ударами судьбы. Ейстало ясно, что отныне он переступил в собственном развитии через некую черту,после которой начинается неуклонное падение. И, поняв это, она застонала. Ей небыло больно, хотя он ударил ее достаточно сильно. Ей было страшно за Юрия.

И только тогда на кухне появился их сын, уже давнопроснувшийся от криков отца. Она обняла его и, не выдержав, заплакала. Первыйраз за столько лет. Она плакала беззвучно и неудержимо, как когда-то оченьдавно, когда в результате глупой аварии, случившейся по вине мужа, оказаласьнавсегда отлученной от большого спорта.

Когда мужчина ломается, это печальное зрелище. Собственно,настоящий мужчина не ломается, он погибает. Слабые же натуры поддаются напоруобстоятельств и не могут стойко выдерживать жизненные испытания. Сильныебросают им вызов и в неравной борьбе либо погибают, либо побеждают. Послестольких лет их совместной жизни ей стало ясно, что Юра слабый человек. Он немог устоять перед напором последовавших друг за другом провалов. И,опустившись, начал пить, потерял прежний лоск и уверенность в себе. Теперь вего голосе все чаще появлялись неуверенные нотки, а во взгляде сквозиларассеянная вина.

Теперь Катя везла на себе всю семью. Она растягивалаотобранные у мужа деньги на месяцы, отчетливо сознавая при этом, что они раноили поздно кончатся и ей придется снова думать об источниках доходов. А их небыло. К тому же будущая судьба сына по-прежнему оставалась туманной. И хотя вхоккейную школу он вернулся, но рассчитывать на нечто большее было уженевозможно. Она все чаще и чаще задумывалась о том, что случится через полгода,когда подойдут к концу деньги. У нее было высшее образование, полученныйкогда-то тренерский диплом, однако она понимала, что после стольких лет,проведенных в отрыве от большого спорта, никто даже не подумает предложить ейдолжность тренера в сколько-нибудь приличном месте. Не говоря уже о зарплате,которая вряд ли позволит вести более-менее достойный образ жизни.