Спасение по-русски - Иван Стрельцов Страница 39

– Нет, кроме инструкторов из лагеря подготовки боевиков УНИТА, никого не знаю, – сказал Краух.

– Точно?

– Уж точнее не бывает, среди этих фотографий нет ни морпеха, ни киллера.

– Приятно иметь дело с настоящим профессионалом, – в раздумье сказал Фулгам. – И все же я не могу понять, куда подевались эти двое? Мои люди прочесали Мапуту вдоль и поперек и никого не обнаружили. Как же это следует понимать?

– Как я понял, – язвительно парировал Краух, – за последние пару дней в этом городе объявилось полторы дюжины вооруженных до зубов белых головорезов. Но ваши люди опять-таки никого не могут найти. Может, они просто некомпетентны, а?

Лицо контрразведчика залила краска ярости, судя по всему, он был готов броситься с кулаками на немца, но в этот момент раздались чьи-то хлопки в ладоши. Мужчины повернулись на звук.

В дверях стояла Луиза Ван дер Рон, на ней был розовый полупрозрачный пеньюар.

– Браво, – аплодируя, произнесла женщина, – мужчины обменялись словесными ударами, а сейчас самое время пустить в ход кулаки.

– Какого черта тебе надо? – взревел Фулгам.

– Время завтракать, – не обращая внимания на тон своего шефа, проговорила Луиза. – Может, после этого ваше настроение изменится?

– Действительно, почему бы нам не перекусить? – подал голос Краух.

Стол, как и в прошлый раз, был накрыт у бассейна. На завтрак был подан омлет с беконом, тосты с шоколадным маслом и кофе.

– Желаете чего-нибудь выпить? – спросил стоящий у стола слуга. Луиза и Роберт отрицательно покачали головами, зато Ганс, сев в кресло, бесцеремонно обратился к стюарду.

– Водка есть?

– Да, сэр! «Смирновская», «Столичная», «Абсолют», – начал перечислять стюард.

– Остановимся на «Столичной», – прервал словоохотливого слугу Краух. – Неполный стакан, – разведчик ногтем обозначил свою норму, потом добавил: – По пол-ложки красного и черного перца. Смешать и выдавить мякоть лимона.

Кивнув, слуга удалился, юаровские контрразведчики устремили изумленные взгляды на Ганса, а тот, поправляя салфетку, делал вид, что ничего необычного не произошло.

Через минуту снова появился слуга. На подносе у него стоял большой восьмигранный стакан. Его стенки запотели, а внутри едва колыхалась мутная жидкость. Взяв с подноса термоядерный напиток, Ганс кивком головы отпустил стюарда.

– Не рано ли начинаешь? – спросил Фулгам, не спуская глаз с запотевшего стакана. Сейчас в его голосе чувствовался звон металла, таким тоном он не говорил даже с подчиненными. Эту деталь про себя отметила Луиза.

– Да нет, как раз самое время, – отмахнулся от него Краух, сделал выдох и одним глотком осушил стакан. Поставив его на стол, он с удовольствием поморщился, успев при этом заметить, как у Роберта нервно дернулся кадык, а у Луизы от удивления аж рот приоткрылся.

– Ну, что? Может, приступим к завтраку? – спросил разведчик, накладывая себе на тарелку пышные куски омлета.

Луиза ограничилась чашкой кофе и тостом, Роберт Фулгам и вовсе пил только черный кофе. Тщательно пережевывая омлет, Ганс неожиданно произнес:

– Все болезни от нервов.

– Это ты к чему? – не понял контрразведчик.

– Сильно ты, Боб, нервничаешь, вон даже есть перестал. Смотри, чтобы болезнь не прицепилась какая-нибудь. Лечиться – это занятие кропотливое и денег немалых стоит, особенно если с мозгами это связано. – Ганс покрутил у виска, Луиза прыснула в кулак. А Фулгам едва не взорвался:

– Ты что, уже «созрел» или легкой смерти хочешь?

– Да нет, хочется еще пожить. Только противно видеть, как ты сам себя пожираешь, как тот змей, что проглотил кончик собственного хвоста. Что, за карьеру свою переживаешь?

Он хотел что-то еще сказать, как вдруг почувствовал прикосновение к своему колену. Ганс настороженно взглянул на Роберта, тот поставил чашку на стол и заговорил, цедя сквозь зубы каждое слово:

– Я не за карьеру переживаю. В отличие от тебя, бродяги безродного, мне есть что терять и о чем заботиться. Это моя честь. Честь офицера.

«Какой пафос», – подумал Краух, уже не слушая контрразведчика. Слабое прикосновение к его колену сменилось настойчивым поглаживанием. В голове разведчика от выпитого шумело, ему уже было хорошо. Он взглянул на Луизу, женщина машинально жевала свой тост, запивала его кофе и, казалось, ничем более не интересовалась. Поглаживание ноги сместилось с колена выше, к животу.

Фулгам все еще самоотверженно говорил что-то о чести, профессионализме, патриотизме и демократии. А Ганс уже почувствовал пальцы чьей-то ноги у себя между ног. Первая мысль была комичной. «Черт, кажется, Фулгам сменил ориентацию». Но через минуту он понял, что так прикасаться может только женщина.

– Ладно, хватит! – неожиданно сам себя оборвал Роберт и, обращаясь к Крауху, с надрывом в голосе спросил: – Ты, хитрый как змей, профессионал не хуже меня, что ты посоветуешь? Что делать в таком положении, что?

Массаж паха так возбудил Ганса, что ему не то что говорить, думать сейчас не хотелось.

– Ну, – промямлил он, – нужно немного подождать. Не могут же эти чертовы наемники стать невидимыми. Белые в черной стране обязательно проявятся.

– Нет времени ждать! – вскочил со своего места Фулгам. – Через три дня встреча министров, и если что-то произойдет – тебе конец.

Больше не говоря ни слова, контрразведчик вышел из-за стола и через минуту скрылся в особняке. Еще несколько сладостных минут Луиза гладила пах Ганса.

Затем она встала, поправила пеньюар, прежде чем уйти, тихо сказала:

– Я бы не хотела, чтобы с тобой что-то случилось.

– Я тоже, – буркнул Краух, снова принимаясь за еду. В его голову не лезло ни одной стоящей мысли. Надо было бы встретиться с Футом, может, у резидента есть какая-то информация. Но как же выбраться с виллы, чтобы Фулгам не посадил на хвост своих ищеек? Этого Краух пока не знал. Быстро запив омлет уже остывшим кофе, он тоже направился в особняк.

В гостиной беседовали двое охранников, один стоял, опершись на тумбу большого телевизора, и слушал другого, который говорил, оживленно жестикулируя руками. Эти двое не обратили на Ганса никакого внимания.

«Ничего, – проходя мимо, подумал Краух, – сейчас я вас научу, как службу нести».

На кресле лежал пульт дистанционного управления. Подняв его, разведчик включил телевизор. Через мгновение вспыхнул экран, и на нем появилась фотография пропавшего норвежского туриста. Оба охранника встрепенулись. Рука того, что опирался на телевизор, прикрыла верхнюю часть лица пропавшего туриста.

Ганс хотел сказать что-то ядовитое, но вместо этого рявкнул:

– Стоять! Ты, у телевизора, замри!

Ошарашенные охранники застыли, не понимая, что произошло. Неожиданно Краух почувствовал, что во рту пересохло, на негнущихся ногах он подошел к телевизору. Закусив губу, сказал второму охраннику: