Кодекс калибра .45 - Виктор Тюрин Страница 39

Вбежав в комнату, я быстро огляделся. Телохранитель, лежащий у двери, умер почти сразу. Одна из моих пуль попала ему в глаз. Второй труп лежал на ковре в луже крови, между зеркальным баром и письменным столом. Подойдя к нему, несколько секунд смотрел на бледное, с застывшими чертами лицо Санни Анджелло. Пули разворотили ему грудь и живот, но не затронули головы. Широко раскрытые серые глаза. Толстые щеки, крупный нос, пухлые губы. Еще полчаса тому назад его имя наводило ужас на людей, а теперь оно ничего не значило. Я думал, что при виде его трупа буду чувствовать радость или облегчение… Нет. Ничего подобного. Бросив последний взгляд на своего врага, я развернулся и вышел из кабинета. Остановившись в коридоре, я спрятал автомат под плащ, а вместо него достал из подмышечной кобуры «кольт». Несмотря на осторожные движения, левая сторона груди ответила мне такой вспышкой боли, что я с трудом удержался, чтобы не застонать. Взяв пистолет в другую руку, провел правой рукой под пиджаком. Боль ударила по нервам, когда пальцы нащупали рану. Пуля попала в грудь рядом с подмышкой, разорвала ткани и вышла наружу. К моему удивлению, рана почти не кровоточила, очевидно, пуля не задела ничего жизненно важного.

«Тридцать восьмой калибр это тебе не сорок пятый. Жить буду».

Толкнув дверь комнаты, я почти сразу увидел раненого гангстера. Он сидел в одном из двух кресел, стоявших у столика, на котором лежали газеты и журналы. Его лицо было мертвенно бледным, а глаза полузакрыты. Правая рука была замотана полотенцем, уже пропитавшимся кровью. В левой руке он держал пистолет. Судя по вялой реакции на мое появление, человек находился на грани обморока. Услышав звук открываемой двери, он открыл глаза и несколько секунд всматривался в меня мутным от боли взглядом. Никогда не видел этого гангстера, но каким-то внутренним чутьем понял, что тот меня узнал. Это был Пол Кастелло. Кривая улыбка при виде меня скользнула по его губам, затем он сделал попытку вскинуть пистолет. Я нажал на курок. Пуля вошла ему в грудь. Тело бандита дернулось и завалилось на бок. Я быстро огляделся. Очевидно, это была комната отдыха Санни. Здесь был бар. В углу на отдельном столике стоял радиоприемник. У стены раскинулся длинный и широкий диван, в углу которого сжалась, старясь быть как можно незаметней, Наташа. Я повернулся к ней. Было видно, что она испугана, но в то же время она хорошо держалась, что было довольно необычно для подобной ситуации.

– Уходим! Быстрее!

Она резко вскочила, словно ждала этих слов, и быстрыми шагами пошла к двери, но перед самым порогом вдруг резко остановилась. Я понял ее и пошел первым. По дороге подобрал свой пистолет с глушителем. На всем протяжении пути мы не только не встретили ни одного человека, но даже не слышали никаких звуков. Ресторан словно вымер, и только когда мы оказались снаружи, я услышал привычный шум города, в котором резким диссонансом звучали полицейские сирены. Мы уже прошли метров пятьдесят по улице, когда мимо нас с ревом промчались две полицейские машины. Проводив их взглядом, я посмотрел на девушку. Лицо бледное. Губы плотно сжаты.

– Наташа, вы как? – спросил я.

Она посмотрела на меня. Мне показалось, что в ее глазах мелькнуло выражение горькой обиды, словно я сделал что-то плохое и злое. Догадка мелькнула у меня в голове, но я решил дождаться от нее подтверждения своим мыслям.

– Все произошло из-за вас, Дик?

Ее тихий вопрос ударил в меня, словно пуля. И причинил не меньше боли.

– Из-за… меня. Извините, если сможете. Я должен был вас всех защитить, но не смог.

Поверьте мне, я даже подумать не мог, что все так обернется. Если вас это хоть немного утешит, то я отомстил за смерть Алексея!

В следующую секунду я понял, что сказал глупость, когда увидел полные боли глаза Наташи.

– Алексей… погиб. Да? – в ее голосе была такая беспросветная тоска, что у меня перехватило дыхание.

– Точно… не знаю. Но, судя по всему… да.

– Не понимаю всего этого! Просто не понимаю! Как так можно жить?! Как?! В мирном городе идет война! Зачем убивают людей?! Все это проклятые деньги и человеческая алчность! Вам все мало! Мало, Дик?! Ответьте мне!

Я промолчал, так как мне нечего было ответить на эти слова.

– Вы молчите. Не оправдываетесь. Значит, в вас осталась совесть. Посмотрите мне в лицо, – взявшись за раненое плечо, она попыталась развернуть меня к себе. Я невольно дернулся и застонал от резкой боли. – Подождите! Вы ранены?!

– Есть немного.

– Господи! Почему вы молчите?! Вы же истечете кровью! Вам нужно к врачу!

– Не надо так громко говорить. Люди кругом. А вот и такси.

Не успели мы сесть, как девушка попросила водителя: – Пожалуйста, в ближайшую больницу! Быстрее!

– Не надо в больницу! – и я сказал таксисту свой адрес.

– Вы… Вы… глупый и упрямый мальчишка!

Открыв дверь, я пропустил вперед Наташу. Только я захлопнул за собой дверь, как девушка резко повернулась ко мне и сказала: – На вас лица нет! У вас есть чем перевязать рану?

– Да. Вот в том шкафчике. Только помогите мне сначала раздеться.

Освободившись от верхней одежды и оружия, я снял трубку и набрал номер.

– Сэм, привет. Скажи Вайссу: Анджелло больше нет. И пришли врача мне на квартиру.

– Ты как?

– Не смертельно.

– Жди.

Я положил трубку. Девушка, ждавшая, пока я закончу разговор, подошла ко мне.

– Дик, до приезда врача, я вас перевяжу.

– Не против, если вы это умеете делать.

– Я была медсестрой, – это было сказано так, что сразу стало понятно, говорить на эту тему мне не стоит.

Ловко и быстро она обработала рану йодом, а затем умело, со знанием дела, перевязала.

– Не туго?

– Нет. Все хорошо!

– Я хочу поблагодарить вас…

– Не надо! Вы сделали для меня намного больше! Вы еще не забыли, что вы мне спасли жизнь?!

– Не я спасла вам жизнь, а Алексей! И он отдал за вас свою жизнь!

Ее слова стали костром, на котором корчилась моя совесть или ее… остатки. Я был виноват.

– Извините меня. Знаю, что мои слова ничего не исправят…

– Поэтому и не говорите ничего!

– Все же скажу. Я всегда буду помнить Алексея, – тут ее глаза наполнились влагой, заставив меня сбиться с мысли. – Ваш жених…

– Он не был моим женихом.

– Это как… – я растерялся. – Как же так? Он сам мне об этом сказал. При вас. Почему…

Резкий звонок телефона прервал меня. Боль, чувство вины, неожиданное признание девушки – все это сбивало и путало мои мысли.

– Дик, вам звонят, ответьте!

– Да черт с ними! Наташа, я хочу вам сказать… – я сделал шаг по направлению к ней и тут же замер, наткнувшись на ее испытующий взгляд. Что она хотела им выразить, я не понял, но разорвать тоненькую ниточку, связывающую нас, я не хотел. Чувство страха, что могу что-то испортить в наших отношениях, не только заставило меня замереть на месте, но и внесло еще большую сумятицу в мои мысли. Девушка, видно, отнесла мою растерянность к моей ране и взволнованно спросила: – Вам плохо?