Сладкий привкус яда - Андрей Дышев Страница 39

– Могу я видеть бухгалтера? – спросил я.

– Бухгалтера? – переспросила кассирша, даже не пытаясь отклеить взгляд от счета.

– Я разве не ясно выразился?

– Он, может быть, уже домой ушел, – начал откровенно наглеть парень в халате.

Чтобы им легче было поднять на меня глаза, я взял с кассы счет и рукописный список, сложил их, сунул в карман и стянул со стеллажа приглянувшееся мне «Весло лодочное алюминиевое». Оно было хоть и легким, зато крепким.

– Так где бухгалтер? – вежливо поинтересовался я, помахивая веслом как опахалом.

– Да ты… – начал свирепеть парень, надвигаясь на меня с недвусмысленными намерениями. – Положь товар на место! Заплати, а потом хапай!

Он так и не понял, для чего я взял весло, и мне пришлось ткнуть его гнутой лопастью в живот. Парень сложился пополам, а кассирша, раздувая щеки, вдруг начала отчаянно свистеть в свисток, как футбольный судья. Я не ожидал, что мое появление на складе произведет столько шума и, откинув в сторону бесполезное оружие, во весь дух побежал в торец ангара, где чернотой зияла открытая дверь.

Потом я путался в узком сумеречном коридоре с толстыми трубами вместо потолка, успокаивал дыхание, улыбался по сторонам, пока не нашел маленькую белую комнату с жалюзи на окне. В комнате был сейф, был стол, заваленный папками и бумагами, и был молодой добросовестный человек.

– Пусть зайдет! – сказал он охраннику, который уже сильно вспотел, ожидая меня и предвкушая разминку с моим лицом.

Охранник угрюмо сдвинулся в сторону, освобождая проход. Я зашел, захлопнул за собой дверь, провернул ключ, торчащий в замочной скважине, а потом сунул ключи себе в карман.

– Только не надо горячиться! – посоветовал бухгалтер, поглядывая на мой карман, и щелкнул пальцем по желтой клавише калькулятора. – Не надо! Сейчас во всем разберемся! Что там у вас?

В то время как его руки и плечи двигались, голова оставалась неподвижной, как у эквилибриста, который держит на темечке наполненный до краев стакан. Бухгалтер берег свою идеальную прическу, где волосок был уложен к волоску, и достаточно было слегка кивнуть, чтобы разрушить гармонию. Я с уважением отнесся к искусству неизвестного парикмахера и протянул свои бумаги так, чтобы не было ветерка.

– Ну и что?.. Ну и что? – повторял бухгалтер, щелкая на калькуляторе. – И зачем кричать?

В дверь стучался нетерпеливый охранник. Он истосковался по добыче и мучился от того, что чесались кулаки.

– Двести тысяч шестьсот семьдесят рублей, – озвучил бухгалтер итоговое число в счете. – Все правильно, но цены не наши. Бланк наш, а цены не наши, – уточнил он. – Где это видано, чтобы за дверные петли мы брали по сто восемьдесят рублей?

– Но подпись ваша? – спросил я, хотя можно было и не задавать глупого вопроса.

– Не моя, – накатанно соврал бухгалтер. – Я вот так расписываюсь, смотрите! Вот как… Вот так вот…

И он стал покрывать размашистыми каракулями чистый лист бумаги. Полюбовавшись на оригинал своей подписи, он кинул бумажку в корзину и раскрыл перед собой скоросшиватель.

– Ладно, – сказал он. – Что мы с вами огород городим? Вот квитанция номер пятнадцать от двадцать второго марта. Читайте! От кого? «Орлова Святослава Николаевича». Дальше! Банк получателя: «Сбербанк РФ, Араповопольское отделение». Все верно? Верно! Получатель: «ООО «Монумент». Сумма прописью… Читайте, читайте! Вслух читайте!

Мне ничего не оставалось, как признать, что в платежной квитанции указана та же сумма, которую несколько минут назад насчитала мне кассирша – сто сорок тысяч двести рублей. Князь оплатил по счету одну сумму, фирма получила на свой счет другую. Почти шестьдесят с половиной тысяч исчезли бесследно. Я не мог найти концы.

Бухгалтер, мягко улыбаясь мне, взял двумя пальцами фиктивный счет и поднес его к уничтожителю бумаг. Еще мгновение – и счет втянется в узкую щель, пройдет через острые ножи и превратится в тончайшие бумажные стружки. Обрушив органайзер, рассыпав скрепки и карандаши по столу, я кинулся на листок, как бык на тряпку, и выхватил его, оставив в пальцах бухгалтера лишь маленький треугольный обрывок.

– Напрасно, – сказал бухгалтер, не сильно печалясь, что не накормил уничтожитель. – С этой бумажкой вы далеко не уйдете.

Это он мог и не говорить. Еще когда я схватился за весло, то понял, что уйти из магазина мне будет намного труднее, чем зайти в него. Вынув из кармана ключ, я приставил его к замку.

– Ваня! – крикнул бухгалтер. – Не выпускай его, у него бумага!

Я сделал глубокий вдох и, приоткрыв дверь, крикнул охраннику:

– Что вы стоите, Ваня? Зайдите, вас зовут!

И снова захлопнул дверь. Едва я успел сделать шаг в сторону и прижаться к косяку, как в кабинет танком въехал охранник. Я снова почувствовал едкий запах животного, плохо поддающегося дрессировке, и протиснулся между косяком и танком. Выскочив из кабинета, я даже исхитрился захлопнуть за собой дверь, но вставить ключ и запереть ее не успел. Не жалея двери, охранник пошел на меня кратчайшим путем, не замечая препятствий. Дверь он открыл как-то странно, в необычной плоскости – сверху вниз. Она белым прямоугольником припечаталась к полу, подняв известковую пыль. Бухгалтер в глубине кабинета заходился в истерике. Его я не видел – заслоняя собой свет, на меня надвигалась гора мышц.

Прежде чем обратиться в бегство, я врезал кулаком по тяжелой лоснящейся челюсти и с удовлетворением отметил, что животное не умеет уклоняться от ударов и потому вполне досягаемо. Но я удержался от соблазна убедиться в этом еще раз и кинулся прочь.

На просторах торгового зала я сумел продемонстрировать свои лучшие скоростные качества. Правда, я не вписался по габаритам между двумя стеллажами и обрушил столб из пластиковых ведер, что, надеюсь, было последним огорчением для работников «Монумента». Не встретив больше препятствий, я выскочил на улицу – и прямиком к своей машине.

«Шляпы!» – с ласковым укором думал я о своих проигравших противниках, на хорошей скорости петляя по улочкам и поглядывая в зеркало заднего вида. «Хвоста» не было. Я качал головой, возмущаясь вопиющей неопытностью охранного персонала «Монумента». Достаточно было выставить у моей машины двух животных, и я бы никуда не делся.

Я сунул руку в карман, вытащил помятый счет, чтобы еще раз полюбоваться документом, цена которого в моем представлении выросла многократно. Развернув его, я долго не мог понять, почему вместо счета держу чистый лист бумаги.

Остановив машину, я выскочил наружу и вывернул все карманы. Счет исчез бесследно, как и злополучные шестьдесят тысяч.

«Нет, пожалуй, не шляпы», – с опозданием понял я.