Второе восстание Спартака - Андрей Константинов Страница 39

Непонятно...

– Командир... – громким шепотом вдруг произнесБеркович. – Командир, а ведь они нас за своих принимают...

– Что?..

– Ну да! Они ж свободные посадочные полосы высветили! Вон,еще и сигналят! Приглашают садиться!

– Как это? – не понял Черкесов.

– Как-как? Думают, это свои с задания возвращаются, с курсасбились, – и предлагают посадку!

– Ну ни хрена себе... – потрясенно сказалСпартак. – Не, ну не придурки, а?..

Уж чего-чего, а такого он никак не ожидал. Мы тут,понимаешь, крадемся бомбить ваш родной Берлин, а вы в гости зовете, на огонек,мол?!

И он едва удержался, чтобы издевательски не помахать фрицамкрыльями.

– Слушайте, – азартно сказал Черкесов, – а давайтеодну бомбочку на них сбросим! Сил никаких нет смотреть, как эти сволочи тамразъезжают...

Что и говорить, заманчиво было бы. Эх и переполох быподнялся!

– М-да, руки так и чешутся, – согласился Беркович.

Но Спартак решительно покачал головой:

– Отставить. Не будем раскрываться. У нас задание. – Идобавил: – В следующий раз.

В общем, «ДБ-3» преспокойно прошел над Штеттином и повернулна Берлин, оставив гитлеровцев в блаженном неведении относительнодвухсотпятидесятикилограммовой участи, коя едва не свалилась им на головы сясного ночного неба...

Начали набор высоты до отметки семь тысяч метров: вокругБерлинского кольца противовоздушной обороны заградительные аэростаты, врежешься– костей не соберешь, плюс прожектора, бьющие на шесть километров, плюс зениткина радиусе в сотню километров... Опять глотнули кислорода. И примолкли,внутренне готовясь к предстоящему. Цель была где-то рядом, совсем рядом, ещенемного – и, говоря газетным языком, перед ними появится вражеское логово...

– Вот оно, – облегченно сказал Беркович.

Над горизонтом прямо по курсу появилось бледное зарево...нет, не зарево, зарево бывает от пожаров, а тут разгоралось, разрасталось,ширилось ровное белое сияние, какое возникает ночью над освещенным мирнымгородом...

Спартак несколько секунд тупо смотрел на этот свет, пока донего наконец не дошло. Ну да, Берлин действительно был освещен!

– Во гады, – сквозь зубы процедилстрелок-радист. – Затемнение ни фига не соблюдают.

– Спасибо бы сказал – нам-то оно и сподручнее будет...

– Тихо, – напряженно скомандовал Спартак. –Снижаемся для захода на цель.

А гигантский город жил своей беззаботной жизнью. Горелиуличные фонари, ходили микроскопические трамвайчики, блестела вода в Шпрее,сверкала паутина рельсов вокруг Штеттинского вокзала...

– Что, и здесь нас за своих принимают? – не удержалсяЧеркесов. И нервно хохотнул.

Никто ему не ответил. С такой высоты город был похож наподробную карту, и захочешь – не заблудишься. Вот она, цель: корпуса заводаГотлиба – темные крыши административных зданий, столбики заводских труб,аккуратненькие узкоколейки, алюминиевые ангары...

– Мы над объектом, – доложил штурман. И повторилвзволнованно: – Мы над объектом!

– Произвести бомбометание, – сдавленно приказалСпартак.

«Господи, помоги...»

Что делает Беркович, он не видел, но представлял себеотчетливо: вот штурман быстро рассчитывает угол прицеливания и снос...устанавливает данные на прицеле... Открывает бомболюки... снимает бомбы спредохранителей...

И нажимает кнопку.

Едва заметно качнулся пол под ногами, и Беркович почтивыкрикнул:

– Бомбометание произведено!

С отчаянно колотящимся сердцем Котляревский тут же заложиллевый вираж. Две бомбы ЗАБ-100 ухнули вниз, пошел отсчет: сорок, тридцатьдевять, тридцать восемь...

И точно при счете «ноль» среди заводских строений бесшумновспухли огненные цветы. А вдалеке, где-то у вокзала, – еще и еще, совсем вдругом месте, и огненные реки хлынули на Берлин!

– Есть! – заорал Черкесов так, что зафонил гетеродин внаушниках. – Получайте!

Спартак вроде бы тоже что-то орал в полном восторге – он непомнил. И штурман вопил, бессвязно, победно: напряжение последних минуттребовало эмоциональной разрядки.

– Сделали! Всем шампанского!

– На хрен шампанское! Коньяка!

– Шила!

– И по Звезде Героя! Каждому!

– Ур-р-ра!!!

...Но эйфория накатила – и столь же быстро исчезла, оставивпосле себя першение в горле и чувство небывалого облегчения. Будто, говорябанально, гора с плеч свалилась.

Все удалось. Операция завершена успешно. Приказ выполнен.Враг поражен в самое сердце...

(Звучит банально? Ну, если вам нравятся более циничныевыражения, то получите: испытанное после сброса бомб ощущение было сроднимощнейшему оргазму. И нечего ухмыляться. Равно как и морщиться.)

Теперь дело за малым: унести ноги и целыми вернуться домой.

– Уходим!..

Что именно произошло через минуту, Котляревский сообразил несразу. Просто почудилось, что в глазах потемнело – то ли от ора, то ли отбурного выброса адреналина в кровь... Но – нет. Оказалось, это весь городпрактически разом погрузился в темноту, будто повернули гигантский рубильник.Выключились все фонари, лампы и прочее освещение витрин и штрассе – и на фонеохватившего Берлин мрака костры, вспыхнувшие на месте бомбовых разрывов, сталивидны вовсе уж отчетливо...

А потом ночное небо тут и там прорезали прожекторы, десяткипрожекторов, заметались, зашарили жадно в поисках добычи.

Надо отдать немцам должное: мигом сообразили, педантыфиговы, что к чему, и немедля приняли противовоздушные меры... И небо сталоадом. Представить себе это невозможно, это надо видеть и прочувствовать насобственной шкуре – что такое зенитный отстрел. Когда сотни снарядов, оставляяза собой трассирующий след, взмывают в ночную тьму и взрываются хаотично,обращаясь в клубы белесого дыма, а за ними уже летят следующие, и взрывы везде,повсеместно, со всех сторон – слева, справа, над машиной, под, сзади и прямо покурсу. Будто находишься в самом центре первомайского салюта... красиво, да, воттолько каждый – каждый! – из снарядов может разнести тебя в клочья.

От прожекторов и разрывов уходили ломаной линией, то и деломеняя направление и высоту.

Справа, на встречно-пересекающемся курсе, мелькнулобортовыми фарами звено истребителей. От перехватчиков уходили, заглушаямоторы, – выхлопные трубы на «ДБ» не были оборудованы пламегасителями...

И, пожалуй, ушли бы.

Трудно сказать, случайно или все ж таки из-за того, чтоКотляревский не был профессиональным пилотом бомбардировщика... в общем, вкакой-то жуткий момент ощупывающий небо луч легонько коснулся крыла «ДБ»,двинулся в сторону, тут же вернулся – и уже не отставал. Кабину залилослепительно-белый свет. Спартак громко матернулся. Попытался уйти маневромвлево-вниз и резким увеличением скорости. Не удалось, конечно. Да тут и самтоварищ Нестеров не ушел бы – прожектор следовал за бомбардировщиком какприклеенный, а чуть погодя к нему присоединился второй, взяв самолет вперекрестье лучей. И спустя минуту огонь зенитных батарей сосредоточился навысвеченном крохотном силуэте в безоблачном небе...