Не женское дело - Елена Горелик Страница 38

— Кто из вас капитан Спарроу? — негромко окликнул её незнакомый голос.

Галка оглянулась. В свете луны и тусклого фонаря, принесенного с собой, были видны только силуэты. Пятеро. Двое держат факелы. Тот, кто к ней обращался, говорил по-французски. Она понимала этот язык достаточно хорошо, но говорила на нём с таким диким акцентом, что предпочла ответить по-английски.

— Я, — сказала она. — Кто вы?

— Франсуа Дюшан, представитель губернатора в Пор-де-Пэ, — у француза с английском языком, видимо, обстояло так же, как у девушки с французским, и эта двуязычная беседа ему явно была не по душе. — Имеете ли вы французское каперское свидетельство, дающее право поднимать наш флаг?

— Имею, — Галка сообразила, откуда ветер дует. С Ямайки. Не зря она столько времени присматривалась к Причарду, ох, не зря. А он, помнится, любил повторять: всё должно быть по закону, хотя бы на бумаге.

— Предъявите, будьте добры.

Галка без лишних слов вынула из-за пазухи ещё не помятый патент с новенькой печатью. Месье Дюшан подозвал одного из своих людей с факелом, рассматривал бумагу так и эдак, потом недовольно крякнул.

— Свидетельство выдано сегодня, — проворчал он, возвращая девушке документ. — Очевидно, сведения, полученные мною вчера, уже устарели. Что ж, пройдёмте со мной, я должен с вами переговорить. Не будем нарушать покой усопших.

— Всё в порядке, — сказала Галка по-русски, заметив, что Владик беспокоится. Шут их тут поймёт — пригласят вроде кофею попить, а выведут в кандалах. С них станется. — Передай всем, буду на пристани до полуночи. Если не управлюсь, пусть идут меня искать.

— Сделаем, — пообещал Владик.

По дороге Галка думала не о Дюшане, а о своём «непутёвом братце». Восемь месяцев на борту «Орфея» его мало изменили. То есть, конечно, перемены произошли. Он хотя бы перестал воображать себя центром Вселенной, вокруг которого всё вращается. Но зато донимал «сестру» нытьём по поводу своего… вернее, их незавидного положения. Мол, я всё понимаю, но неужели нельзя было найти способ уехать в цивилизованную Европу? Обязательно надо было связываться с пиратами? За это время Галка раз двести услышала про свой дурной вкус, раз триста — про жуткий характер, и уже не сосчитать сколько раз — про полное нежелание возвращаться в родное время. Она обязательно объяснит ему, почему это уже маловероятно. Даже при условии явления «виновников торжества», бьющих себя пяткой в грудь и клянущихся доставить на родину в целости и сохранности. Прямо под колёса «лэнд крузера», например… Но за последние дни, с тех самых пор, когда Галку избрали капитаном, кое-что во Владике переменилось. Он стал непривычно молчалив, тенью ходил за Старым Жаком. Что уже совсем невероятно, пошёл к Билли и потребовал (!) у него абордажную саблю. Теперь таскал эту саблю в любой выход на берег и опять-таки не отходил от Жака. «Да, Влад не безнадёжен, — думала Галка, когда месье Дюшан со товарищи привёл её к одному из немногих домов, пощаженных пожаром и испанцами. — Мне почти не нужно было себя переделывать, чтобы ужиться на одном корабле с толпой пиратов. Кем я была дома? Торговкой мобилками, с претензиями на почётное место среди районной братвы. Кем я стала сейчас? Флибустьерским капитаном. В чём разница? Лично я особой разницы не вижу. Разве что меня слушаются с полуслова, а не после третьего подряд упоминания их матери, да убивают здесь незатейливо, без словесного поноса про демократию с гуманизмом. А Владу-то каково, с его мажорскими замашками? Был сыном владельца крупной строительной фирмы, а стал корабельным коком. То есть при его „умении“ обращаться с оружием — уже не юнга, но ещё не матрос. И отношение соответствующее… Ладно, я с ним переговорю. Когда выйдем в море».

Дом уцелел лишь снаружи. Внутри, оказывается, кто-то успел побывать. То ли испанцы, то ли уже местные мародёры. Но заради временного местонахождения представителя власти сюда приволокли пару грубых стульев и стол — всё со следами деятельности огня.

— Присаживайтесь, капитан, — Дюшан отпустил сопровождающих и остался с девушкой-пираткой один на один. — Я здесь недавно, но считаю своим долгом придерживаться цивилизованных правил общения с людьми, кто бы они ни были. Потому должен сразу вас предупредить: берегитесь англичан.

— Я видела в гавани английский бриг, — кивнула Галка. — Если на его борту находится тот человек, о котором я думаю, то нам, пожалуй, лучше до рассвета отправиться выполнять поручение господина д'Ожерона, — она достала из-за пазухи вторую бумагу, с подписью и личной печатью губернатора. — А поручает он нам выйти в море и перехватить галеон «Сан-Хуан де ла Крус».

— Он посылает вас на верную смерть, мадемуазель, — хмуро произнёс Дюшан. — Ему не хотелось бы ссориться ни с Модифордом из-за вас, ни с английскими каперами из-за Модифорда. Потому и отправляет вас с барком против военного галеона без какой-либо поддержки. Ну, разве что вы имеете против испанца какой-то туз в рукаве… Однако и в этом случае я не знаю, чем могу вам помочь.

— Информацией.

— Какой именно?

— Не думаете ли вы, что испанец явился в гавань Пор-де-Пэ по чьей-то любезной наводке? Ведь, говорят, в тот момент в порту не было ни одного корабля, способного пощипать ему пёрышки, и смылся он удивительно оперативно, так что суда с Тортуги не успели даже выйти из гавани.

— Вы полагаете, в городе были осведомители?

— Я полагаю, они тут и остались.

— Merde… [12]— ругнулся Дюшан. — Простите. Вы предлагаете способ их выявить?

— И да, и нет. — Девушка, казалось, совершенно не заметила крепкого словечка, и достала из кармана сложенный вчетверо листок, уже без подписей и печатей. — Вот здесь я по мере своих скромных сил постаралась изложить суть моего предложения. По-английски читаете? Прошу вас, сделайте так, чтобы информация, изложенная на этом листке, осталась строго между нами. В противном случае я не могу поручиться за успех своего похода.

— Я запомню содержание вашего… письма и немедленно сожгу, — пообещал Дюшан. Пробежал взглядом по строчкам. Кивнул. — Хорошо, мадемуазель. Выходите в море на рассвете. Постараюсь до того времени вам ответить.

— Ещё один важный момент, месье, — Галка посмотрела на внезапно заплясавший язычок свечного огонька. Свеча была бедняцкая, сальная, и здорово чадила, распространяя запах горящего смальца. Судя по всему, другой сейчас под рукой попросту не нашлось. — В моей команде треть — французы. У многих из них здесь погибли и пострадали родственники, друзья…

— Понимаю. Однако с прискорбием должен сообщить, что испанцы, будь они прокляты, украли городскую казну. Если бы я был в городе…

— Вас не было в городе? — новость только подкрепила подозрения Галки насчёт стукача. — Плохо. Это означает…

— Понимаю, — умница Дюшан прервал её на полуслове: он догадался, что это означает. Осведомитель, знавший о его поездке за город, мог быть только из его окружения. — С другой стороны, это облегчает нам нашу общую задачу, раз уж мы объединили усилия для поимки испанского разбойника.