Короткий путь на дно - Михаил Серегин Страница 37

Шариф удивленно посмотрел на Магибу. Друг был мрачен.

– Чего он, допросы по ночам решил устраивать? – пробормотал Шариф.

– Боюсь, что это не допросы, – пробурчал Магиба.

Шариф непонимающе глядел на эфиопа. В это время из хижины раздался визг, но тут же стал сдавленным и глухим, как будто девочке зажали рот. Охранник, подглядывающий в щель хижины, возбужденно топтался. Тут до Шарифа дошло, что Отти просто насилует девочку, которой, может быть, нет еще и десяти лет. Он схватил Магибу за плечо.

– Пошли сейчас! Надо его прикончить, забрать карту и уходить.

– Лучше не спешить, – возразил Магиба. – Он пьян, значит, скоро крепко уснет. Вот тогда без шума мы все и сделаем.

– А девочка? Он же ее изнасилует!

– Ой, Шариф! Всех в этой стране ты все равно не спасешь. Не сейчас, так потом ей этого здесь не избежать. А нам рисковать из-за нее не стоит.

– Я так не могу, Магиба! – зло произнес Шариф. – Если у меня есть возможность кого-то спасти, то я должен это сделать. Что тут будет потом, после нас, я не знаю! Но сейчас мы можем ей помочь!

– Как ты всегда все усложняешь, – сказал Магиба со вздохом. – Ладно, раз решили, то пошли. Сейчас темно. Надо часового у входа тихо убрать. Сам сделаешь или мне этим заняться?

Шариф замялся с ответом, но друг понял его правильно. Он саркастически улыбнулся и похлопал юношу по плечу. Вооружившись автоматами, пристегнув к поясу подсумки с запасными магазинами и ножи, друзья стали тихо выбираться из своей хижины. До часового было метров двадцать. Это расстояние нужно было преодолеть как можно быстрее и незаметнее – беглецов могли увидеть охранники, бродившие по периметру лагеря, или неожиданно обернувшийся часовой у входа.

Магиба протянул свой автомат Шарифу, вытащил нож и двинулся в сторону часового. Он шел почти на четвереньках. Часовой, увлеченный происходящим в хижине, не оборачивался. Еле заметно мелькнула тень Магибы и на миг слилась с силуэтом часового. Шариф даже не услышал вскрика. Приглядевшись, он понял, что эфиоп машет ему рукой. Шариф так же тихо приблизился к хижине Отти. Оттуда слышались невнятные звуки, похожие на стоны или сдавленные мычания. Иногда слышался пьяный голос генерала.

Шариф нашел щель и заглянул в нее. Девочка, голая, стояла с завязанным ртом, освещенная колеблющимся светом настольного светильника. На полу валялись обрывки ее одежды. Руки несчастной были раскинуты в стороны и привязаны к стене. Пьяный генерал стоял перед ней на коленях и сладострастно гладил руками трясущееся от ужаса тельце. Он водил пальцами по груди, где только еще намечались молочные железы, по бедрам, животу и что-то говорил страстным дрожащим от возбуждения голосом. Обхватив девочку обеими руками за худенький зад, он прижался к ней лицом. Его слюнявый язык скользил по животу, лобку с еле заметным пушком. Генерал с силой раздвинул девочке ноги и запустил между ними руку. Девочка замычала и забилась.

Шариф вскочил на ноги, но Магиба удержал его, прижимая палец к губам. Юноша кивнул. Лицо было перекошено от бешенства, его руки крепко сжимали автомат. Прислушавшись к звукам лагеря, друзья тихо подошли к входу в хижину. Обменявшись взглядами, они ворвались внутрь. Девочка с расширенными от ужаса глазами билась на державших ее веревках, по ее подбородку текли слезы и слюни. Генерал, пошатываясь, стоял перед ней и спускал брюки. Шариф сделал несколько быстрых шагов и с силой опустил на голову Отти приклад своего автомата. Генерал, как подкошенный, упал на колени, ухватившись слабеющей рукой за свою кровать. Шариф ударил еще раз и еще. Отти упал на бок и, перевернувшись на спину, затих.

Шариф обернулся к девочке. Рассудок подростка не выдержал всего ужаса происходящего, и она потеряла сознание. Шариф бросился перерезать веревки, которые стягивали худые запястья девочки. Магиба уже рылся в бумагах, разыскивая карту.

– Как она? – спросил эфиоп, подходя к Шарифу, который укладывал девочку на пол.

– В обмороке, – ответил Шариф, похлопывая девочку по щекам.

– Оставь ее, давай сматываться, пока нас не заметили. Не забудь, что труп часового валяется у входа.

– Ты хочешь оставить всех этих несчастных? – разъяренно зашипел Шариф на друга, стискивая кулаки. – Да, пойми ты, Магиба, что мы, может быть, единственная их надежда на спасение из этого ада! Это же женщины, дети!

– Тихо, тихо, что ты разорался, – зашептал Магиба, умоляюще протянув к другу руки. – Что конкретно ты предлагаешь? Пойти перебить оставшуюся охрану? Но мы с тобой не очень умелые бойцы. Вдвоем против шестерых не устоим.

– Устоим, не устоим, – проворчал Шариф немного успокаиваясь. – Где машина генерала?

– Вон за той крайней хижиной, – показал пальцем Магиба, – есть тропа. Она выходит к заброшенной дороге. Там она в зарослях и стоит.

– Слушай меня внимательно, Магиба, и сделай точно, как я скажу, – проговорил Шариф твердым непререкаемым тоном. – Сейчас приведем девочку в чувство, и ты ей скажешь, чтобы она шла к баракам и выпустила пленников. Но пусть они сразу не бегут, а ждут возле барака. Ты берешь карту, мешки с деньгами и прячешься за нашей хижиной. Когда я подожгу хижину генерала и подниму шум, начнется паника. Все побегут сюда. Убедись, что часового с твоей стороны нет, и беги к машине. Девочка пусть в этот момент велит пленным разбегаться в разные стороны. Ждешь меня у машины. Если меня не будет тридцать минут, то уезжай и вспоминай Шарифа добрыми словами. Все понял?

– Понял, Шариф! Не понял только насчет добрых слов. Ты что, в самом деле решил, что я способен думать только о себе? Раз я вор, значит, мне наплевать на чужое горе? Нет, друг, у меня тоже есть понятия о совести и чести. Я тебя не брошу, хоть стреляй в меня. Или оба уходим, или никто!

– Ладно, не принимай близко к сердцу, – ответил Шариф с улыбкой и обнял друга. – Просто беги к машине и береги наш ценный груз. Останемся живы – он нам пригодится.

Эфиоп удовлетворенно улыбнулся и стал брызгать девочке в лицо водой из графина. Та всхлипнула и открыла глаза. Увидев перед собой двух склонившихся боевиков, она в ужасе стала отползать к стене. Магиба улыбнулся как можно добрее и протянул девочке ее изорванную одежду. Он заговорил с ней на ее диалекте, с трудом подбирая слова из своего скудного запаса. Она поняла, что он сказал ей, посмотрела на тело своего насильника с окровавленной головой и согласно кивнула. Ответив, что поняла и все сделает, как велит ей брат, она скользнула к выходу и беззвучно исчезла в ночи.

Магиба блеснул зубами, сунул карту за ремень и взвалил на плечи мешки с деньгами. Они оказались очень тяжелыми, и их трудно было нести. Шариф молча остановил друга. Веревками, которыми была связана девочка, он перетянул мешки попарно, чтобы их можно было перекинуть через плечо.

– Теперь иди, – велел Шариф и выключил светильник, чтобы Магиба не был виден в дверях со своей громоздкой ношей.

Теперь сомалиец остался один. Отти застонал на полу и слабо шевельнул рукой. Юноша стиснул зубы. По всем правилам ему следовало бы добить генерала, но рука на раненого и беззащитного человека не поднималась. Пошарив в кармане, Шариф убедился, что зажигалка при нем. Нащупав в темноте лампу, он раскрутил ее и стал брызгать керосин на пол и стены хижины. Неожиданно до него дошло, что после того, как он подожжет хижину и выбежит, то сразу может броситься в глаза любому из часовых, которые обернутся на вспыхнувший огонь. Немного подумав, он бросился к задней стене и проделал в листьях, которые покрывали низкую крышу и стены, лаз для себя. Теперь он окажется с задней стороны хижины и сможет появиться около пожара вместе с другими боевиками.