Ядерный будильник - Сергей Гайдуков Страница 37

Бондареву вспомнился Милан — отчаянная жара и казначей Чёрного Малика, которого удалось разговорить только после соответствующей инъекции. В Милане всё было очень напряжённо, не то что здесь. Бондарев не лукавил, когда говорил Селиму, что просидел бы с ним ещё пару дней в разговорах ни о чём. Но Бондареву вспомнился Милан, разворот самолёта, смуглый брюнет в начищенных ботинках у входа в зал ожидания. Фургон с красным крестом на боку, застывшее в неестественной позе тело Воробья, запах гари на шоссе…

— Вот интересно, — сказал Бондарев. — Сколько всего было выделено на Чёрного Малика денег, если только на свой персональный счёт он положил пятьсот тысяч долларов?

Селим задумчиво почесал переносицу.

— Правда? Полмиллиона — на личный счёт? Точная информация?

— Неужели вы поимели с этой операции меньше? — не упустил случая поддеть самолюбие турка Бондарев. — Меньше, чем Акмаль?

— Акмаль не показывал мне свою бухгалтерию.

— Ладно, чёрт с ними, с деньгами. Зачем после всего этого Акмаль вернулся в разведку? Он же хапнул достаточно денег, чтобы начать какой-то крупный бизнес… Или для него имеет значение слово «патриотизм»?

— Это вы сейчас смешно сказали. Акмаль — деловой человек, и если он вернулся в разведку, то значит, это было ему выгодно.

— Он вернулся в разведку и параллельно сколотил свой собственный отряд.

— Вы так много знаете… Больше, чем я.

Похоже, Селим был действительно удивлён.

— Зачем ему это? Если для него главное выгода, то получается, что этот отряд создавался для каких-то коммерческих целей?

— Все в этом мире так или иначе — коммерция. Банки он с этими людьми не грабит. Наверное, делает что-то другое. Какой-то другой бизнес.

— И вы имеете отношение к этому бизнесу.

— Я? Ну что вы…

— Селим, — вздохнул Бондарев. — Вы не хотите со мной сотрудничать.

— Разве мы не разговариваем об Акмале и Чёрном Малике?

— Это я разговариваю, а вы поддакиваете. Скажите мне что-нибудь ценное, скажите то, чего я не знаю.

— А сколько вы мне можете заплатить?

— Селим, это не стамбульский базар и я не за кожаными куртками приехал. Где сейчас Чёрный Малик? Зачем Чёрный Малик Акмалю, если тот не собирается возвращаться на Кавказ? Что у них за бизнес?

— Бизнес у нас у всех один и тот же: получить деньги и потратить деньги, но не все, а чтобы ещё и себе осталось. Те деньги, что мы тогда поделили с Акмалем и Черным Маликом, были последним крупным куском. Больше таких денег на кавказское направление уже не выделяли. У арабских шейхов золота тоже не на всех хватает, к тому же они сейчас любят финансировать палестинцев, а не Кавказ. Все поняли, что идея, которая раньше кормила Чёрного Малика, Акмаля и меня, перестала быть выгодной. Мы все взрослые люди, без иллюзий. Мы понимаем, что, если идея не кормит тебя, эту идею надо бросить. Я ушёл из разведки, Чёрный Малик ведёт какие-то дела в Европе, Акмалю разведка нужна лишь как вывеска для своего бизнеса… К вашему Кавказу мы больше не имеем отношения. Можете расслабиться. Россия может спать спокойно, ха-ха.

— Что у вас за бизнес? — повторил Бондарев. — Зачем Чёрный Малик нужен Акмалю?

— Затем, что это имя. Его имя, его репутация, его опыт могут быть использованы в подходящий момент. Не в Чечне, где-нибудь в другом месте.

— Два года назад вы сообразили, что чеченская идея больше невыгодна. Какую новую идею вы нашли за эти два года?

— Это не идея. Это человек. И не мы его нашли, это он нас нашёл.

— Что за человек?

— Послушайте, я же говорю — к вашему Кавказу это не имеет никакого отношения.

— Я хочу знать про этого человека, — медленно произнёс Бондарев. — Расскажите мне.

— Это не ваш регион, понимаете? Это не ваша сфера влияния. Это должно бы интересовать американцев. А вам это не нужно. Сейчас же не время КГБ, когда вы рыскали по всему свету, сейчас вам хотя бы своё удержать…

— Спасибо за совет, — сказал Бондарев. — Но мы сами решаем, где лежит сфера наших интересов. По этому вопросу консультации отставных турецких разведчиков нам не понадобятся.

— Ваша проблема в том, что вы не можете реально оценивать свои возможности, — не унимался Селим. — В девяносто первом году вы ушли с первых ролей, вы отозвали своих людей из Латинской Америки, из Азии. Вас не было все эти годы, понимаете? А сейчас вы спохватились и хотите играть в большие игры? Так не бывает, это невозможно!

— Для Турции невозможно, — сказал Бондарев. — А у нас в России ещё и не такие загогулины случаются. Захотели и вернулись. А если вы нас не ждали — вам же хуже. Так что там за благодетель объявился у Акмаля с Черным Маликом?

— Я не знаю. Благодетель контактирует с Акмалем, а тот уже связывается с остальными.

— И он хорошо платит?

— Прилично.

— За что же он вам платит?

— Понятия не имею. Честное слово. В этом, наверное, есть какой-то смысл, но о нём знает только тот самый человек. Я, например, не вижу никакого смысла в том, чтобы купить в магазине кухонный комбайн, перевезти его на другой конец города и оставить на тротуаре.

Бондарев подумал и согласился, что ничего особенного в этих действиях не было.

— И сколько вам за это задание заплатили? — поинтересовался он.

— Двадцать тысяч долларов.

— И вы ещё жалуетесь на жизнь? Это мне стоит задуматься о смене конторы. И часто вы так носите кухонные комбайны?

— Это был единственный раз. Но прочие дела такие же малопонятные.

— То есть вас используют втёмную?

— Пожалуй, что так.

— Допустим, вы — просто отставной разведчик, вам дают разовые поручения. Но у Чёрного Малика в подчинении несколько десятков боевиков. У Акмаля не меньше преданных ему людей. Они-то кухонные комбайны не таскают, они что-то другое делают. Что они делают?

— Я отставной разведчик, поэтому я хорошо знаю, как смертелен бывает избыток информации. Я не знаю, что они делают. Но делают они это с размахом…

Бондарев внимательно посмотрел в лицо турку:

— Мне кажется, Селим, что вы страдаете.

— С чего бы мне страдать?

— С того, что вас в эту большую игру не приняли.

Селим сделал вид, что не расслышал этих слов.