Оплавленный орден - Сергей Самаров Страница 36

– И слава богу… А то я уже ждать начал уставать. Сами, наверное, хорошо знаете, товарищ полковник, насколько определенность лучше неопределенности.

Устюжанину был хорошо известен боевой путь командующего, всю свою армейскую жизнь прослужившего в спецназе ГРУ, прошедшего и Афганистан, и множество зон военных конфликтов в разных уголках земного шара еще в советские времена. И старый шрам, пересекающий лицо полковника, напоминал о том, что он не всегда сидел в своем управленческом кабинете.

– Не торопи события, Виталий Владиславович. Я только сказал, что началось. Но не сказал, что появилась определенность. Ее по-прежнему нет.

– Тем не менее начало – это шаг к определенности. Я слушаю вас, товарищ полковник.

– Был звонок с мобильника Исмаилова. Но сразу предупрежу, что звонил не полковник. Видимо, кто-то воспользовался его телефоном без его ведома.

– Мы уже знакомы с этой историей. Относительно пропажи мобильного. Вам еще не приносили распечатку звонка Исмаилова ко мне? Или не принесут?

– Принесут обязательно, если Исмаилов пользовался своим сотовым телефоном. Каждый звонок с его мобильника фиксируется и записывается. Даже если он будет мне звонить, распечатку все равно принесут. Мобильник, говоришь, пропадал. И нашелся?

– Нашелся, если он мне звонил. Интересная история у нас назревает. Так что за звонок был, товарищ полковник?

– Верх наглости со стороны Герострата. Откуда только он прямые номера телефонов добывает! Видимо, есть какие-то серьезные связи. Короче говоря, Герострат позвонил не куда-нибудь, а дежурному по ФСО в Москву, и сообщил, что он лично готов встретить хоть президента, хоть премьер-министра, причем обещает устроить прием настолько горячий, что это не всем может понравиться. Дежурный по ФСО ничего не знал о нашей операции, но сообразил, как следует себя вести, и не стал отрицать. Это главное.

– Да, дежурный имел возможность осложнить нам жизнь, но не сделал этого. Что касается телефонных номеров, то это просто, как мне объясняли, хотя я сам и не проверял. Набираешь строку поиска в Интернете, тебе выдают телефонный номер. Не все, конечно, номера. У нас закрытых номеров по-прежнему хватает. Но многие добыть не сложно.

– Возможно. Не буду спорить, поскольку сам не пробовал. Теперь – главное. Спутник зарегистрировал место, откуда был произведен звонок.

– Это важно, хотя я могу предположить, откуда…

– Предполагай. Я послушаю.

– Звонок был совершен или из здания пожарной охраны, или из дома полковника Исмаилова.

– Второе возможно. Я не знаю, чей это дом. На планкарте он обозначен как жилое строение. Именно из жилого строения и был произведен звонок в ФСО. Мы переслали планкарту в республиканское ФСБ, с указанием этого строения. Однако звонил не Исмаилов. Мы еще два его ничего не значащих звонка зарегистрировали. В компьютере его голос имеется. А из жилого строения в поселке, причем с мобильника Исмаилова, звонил человек с другим голосом. Вот, подожди… Мне что-то, кажется, принесли… Наверное, распечатку твоего разговора с полковником. Ладно. Я прочитаю. Если будут вопросы, перезвоню. Мобильник нигде не оставляй, если не слишком тяжелый.

– Хорошо, товарищ полковник. Я на месте, жду, когда мне привезут из ФСБ психопортрет Герострата. Их аналитический центр сделал его на основании записи телефонного разговора. Если смогу, отвечу на ваши вопросы…

* * *

Командующий сразу не перезвонил, из чего Устюжанин сделал вывод, что вопросов у Мочилова не возникло. А тут приехал вместо солдата-курьера какой-то старший лейтенант ФСБ, выполняющий, как он сам сказал, попутное поручение, и принес Виталию Владиславовичу опечатанный личной печатью подполковника Крикаля конверт, из чего Устюжанин понял, что в нем не только психограмма амира Герострата, но и еще что-то, хотя толщина конверта и не обещала объемного вложения. Так и оказалось. Крикаль вложил в конверт только планкарту поселка и один лист с запиской, написанной им от руки, в которой сообщал, что запись разговора полковника Исмаилова с амиром Геростратом благополучно отправлена в Москву в головное управление ФСБ, откуда будет переправлена полковнику Мочилову для проведения фонографической экспертизы. Там же, отдельным подчеркнутым абзацем, Виктор Львович сообщал о звонке амира Герострата дежурному офицеру ФСО, о котором Виталий Владиславович уже знал. Согласно планкарте, полученной со спутника управления космической разведки ГРУ, звонок был совершен из дома полковника Исмаилова и с его же мобильного телефона. На планкарте дом Исмаилова был отмечен красным кружком. Но звонил не сам полковник, что вовсе не снимает с него подозрений, как считал Крикаль, не разошедшийся во мнении с полковником Мочиловым. Звонок мог совершить кто-то, говорящий по подсказке полковника. Но, предполагая контроль за звонками с мобильника, Исмаилов мог потом и разыграть спектакль с похищением телефона на короткое время. Исходя из этого Крикаль рекомендовал Устюжанину в разговорах с Исмаиловым никак себя не выдавать и не показывать полковнику, что его телефон контролируется.

Этого последнего можно было бы и не писать. Устюжанин и без того лишнего не говорил никому, включая даже подполковника Крикаля. Сообщал только необходимые факты, причем делал это выборочно, каким-то давал комментарий, каким-то комментария не давал, не считая нужным комментировать очевидное.

Прочитав сообщение, Виталий Владиславович приступил к изучению психограммы Герострата. И за этим занятием его застал новый звонок командующего:

– Я тебя поздравляю, Виталий Владиславович, равно как и сам принимаю поздравления. У нас есть первый конкретный результат. Только мы запустили в компьютер полученный из республиканского ФСБ предыдущий разговор Герострата, как компьютер сразу опознал оба голоса – и Исмаилова и Герострата, – хотя всего лишь с сорокапятипроцентной гарантией. Это породило у нас некоторые сомнения, но они развеялись. После компьютера запись прослушал специалист-фонограф и высказал здравое предположение, почему гарантия компьютера такая низкая. Амир Герострат и в первом и во втором случае разговаривает не своим голосом, намеренно басит, искажая интонации, и это у него не всегда получается одинаково. Не репетировал свою речь и не прорабатывал одинаковое произношение отдельных моментов. Вот компьютер и выдал такой процент гарантии индентификации голоса. Наш специалист-фонограф сделал еще одно предположение, которое может нам всем помочь. Он считает, что амир Герострат не дагестанец и вообще не представляет какой-то из основных народов республики. И думает, что он, скорее, азербайджанец или даже азербайджанский тат. И сразу предупреждает, что не следует их путать с дагестанскими татами, которые являются только горскими евреями, и не столько по крови, сколько по вероисповеданию. Дагестанские таты – это, согласно последним этнографическим данным, потомки древних хазар, исповедовавших иудаизм, и этнически они отличаются как от татов, так и от евреев. Об этом говорит такая наука, как дерматоглифика [27]. Кроме того, этнографы пытались сравнить азербайджанских татов и татов дагестанских. И пришли к выводу, что в строении черепа у азербайджанских татов присутствует долихокефалия [28], а у дагестанских крайняя брахикефалия [29]. Но, чувствую, я тебя совсем замучил учеными терминами, которые сам не знаю и читаю тебе по бумажке….