Один против всех - Борис Седов Страница 36

Полковник поднял трубку, вслушался в долгий гудок, вздохнул и набрал номер группы захвата.

- Дежурный, старший сержант Хват слушает!

- Полковник Кишкин говорит. Хорошо, что я на тебя попал, Хват, ты-то мне и нужен. Кто еще из наших есть?

- Да все здесь, и Толстозадов, и Лярд, и Хайло, дрыхнут без задних ног!

- Давай, буди их, и с оружием на выход!

- Я не могу, я ж - дежурный.

- Договорись с кем-нибудь, денег дай, бутылку купи, не мне тебя учить.

- А чего делать-то надо?

- Херня! Бандюган один мне сдаваться будет, денег еще с собой привезет, а вы так, для солидности, выйдете со стволами, да посмотрите, как он руки вверх поднимает.

- Годится, - сказал Хват. - Прямо сейчас и выходим?

- Сейчас. Я китель надену и спущусь, а ты с машиной пока договорись!

- Слушаюсь, господин полковник, - браво ответил сержант Хват и бросил трубку.

После этого он крикнул своим напарникам:

- Подъем, братва! Бабки рубить поедем!

* * *

Тряский служебный «уазик» вез полковника Кишкина с группой захвата в ЦПКиО. Полковник мучался на переднем сиденье, одной рукой ухватившись за какую-то металлическую скобу рядом с дверью, а другой поддерживал болтающийся в кармане пистолет. Наплечной кобуры у полковника Кишкина не было, потому что огнестрельным оружием он не пользовался.

- Мое оружие - слово! - гордо говорил он сослуживцам.

Табельное оружие офицера - пистолет Макарова - постоянно лежал в сейфе под папками бумаг и извлекался оттуда только для плановой проверки личного оружия, или для того, чтобы прапорщик Беда почистил и смазал инструмент смертоубийства. Для офицеров Управления ФСБ существует обязательный зачет по стрельбе из личного оружия, но полковник Кишкин его не сдавал, потому что сам составлял списки стреляющих и сам отчитывался перед вышестоящим начальством о результатах зачета.

Поэтому сейчас полковник напряженно вспоминал устройство пистолета и предусмотренный «Наставлением по стрелковому делу» порядок действий. Кишкин, конечно, знал, что перед тем как открыть огонь, оружие необходимо снять с предохранителя, но где находится предохранитель и как с него снимают, он не знал, спрашивать об этом у сержантов группы захвата - не хотел, и в глубине души надеялся, что до стрельбы дело не дойдет.

Он оглянулся и посмотрел в стеклянное окошко в металлическом коробе кузова. Сержанты сидели по двое на деревянных лавках вдоль стенок, держали оружие на коленях и весело смеялись над чьим-то анекдотом. Кастетовской девчонки Светланы в окошко видно не было. Сразу при посадке она забилась в дальний, за водителем, угол кузова и злобно зыркала оттуда на устраивающихся на лавках солдат. Сержантов девчонка не интересовала, старший, Хват, даже не спросил полковника, куда они везут девку. Полковник - главный, ему виднее, если взял с собой девчонку, значит, так и надо.

- По Приморскому поедем? - спросил водитель, перекрикивая металлический грохот автомобиля.

- Мне главный вход нужен, - осторожно сказал Кишкин.

Кастет сказал, что нужно идти от главного входа направо, через 250 метров повернуть налево и дальше переть до большой зеленой поляны. Там он их будет ждать. Правда, они договорились, что встретятся один на один, не считая девчонки, конечно, но полковник Кишкин на сговор с преступниками не идет, поэтому взял с собой молодцов из группы захвата.

То-то удивится простофиля-Кастет, когда увидит полковника в окружении четырех бугаев с автоматами в руках.

«Обоссытся, наверное, - с удовольствием подумал Кишкин, - я бы на его месте точно обоссался, а я - офицер, даже старший офицер, мне-то к оружию не привыкать». - И Кишкин на всякий случай нащупал в кармане пистолет.

Карман был жирным на ощупь, прапорщик Беда два дня назад проводил плановую смазку личного оружия полковника Кишкина и теперь полковничий китель был безнадежно испорчен.

«Ну и хрен с ним, с кителем, - подумал Кишкин, украдкой вытирая жирные пальцы о штаны. - Получу деньги, уйду в отставку и сразу - за рубеж! Анталия, Кипр, Багамы, Фолкленды… И - девки, девки, девки, много хороших, дорогих шлюх… Ох!» - вздохнул Кишкин и едва не въехал лбом в ветровое стекло.

- Приехали, товарищ полковник! - сказал водитель и открыл дверцу. - Я покурю пока, а вы там недолго, мне через полчаса за картошкой для кухни ехать!..

Полковник с трудом вылез из кабины, для порядка стукнул кулаком в железную стенку кузова и стал осторожно ходить вдоль автомобиля. От безжалостной езды болело все тело. Изнутри машины донесся ответный стук.

Блин, как на подводной лодке перестукиваемся, подумал Кишкин и с размаху ударил машину кулаком. «Уазик» покачнулся и загудел, как лист кровельного железа. Из кузова донеслась площадная брань и грохот прикладов по стенкам.

«Охренели совсем! - решил полковник. - Последние мозги из них вытрясло!»

Он распахнул задние дверцы и немногими командными словами объяснил сержантам ошибочность их поведения внутри транспортного средства.

Сержанты по одному выбрались из машины и даже помогли вылезти Светлане, и теперь стояли, ошарашенно тряся головами.

- Товарищ полковник, - первым пришел в себя Хват, - машина ж грузовая, изнутри ручек нет, нам самим оттуда не выбраться было…

- А солдатская смекалка? - оставил за собой последнее слово Кишкин. - Ладно, время поджимает, пять минут осталось, пошли.

И они направились в сторону «большой зеленой поляны», как ее обозначил Кастет. Впереди, крепко вцепившись в Светлану, шел полковник Кишкин, за ним свободным строем - сержанты. С автоматами наизготовку, но с сигаретами в зубах - команды «не курить» не было.

Прошли 250 метров, повернули налево и впереди забрезжило какое-то большое пространство. Подходим, понял Кишкин и скомандовал сержантам:

- Я с девушкой - впереди, вы меня прикрываете, но огонь не открывать - выйдет один человек, и без оружия, просто держите его на мушке.

- Есть! - ответил за всех старший сержант Хват и выкинул окурок.

На другом конце большой зеленой поляны стоял мужчина в футболке и джинсах. При всем желании на такой одежде оружия не спрятать, это понимал даже чиновник Кишкин, поэтому он смело ступил на поляну, оглянулся, увидел, что сержанты идут сзади, и решительно пошел вперед.

Светлану Кишкин крепко держал за левую руку, а ступив на поляну, вообще вцепился в нее мертвой хваткой. Светлана время от времени шипела - больно! - и толкалась локтем. Полковник, не отпуская, пропустил Светлану немножко вперед, прикрываясь ее телом от возможной пули.

Когда между противниками осталось метра три-четыре, Кастет поднял вверх руки и сказал:

- Полковник, я «пустой». Скажи своим, чтобы опустили оружие.