Бикфордов час - Сергей Самаров Страница 35

Когда перешли к разговору о взрыве морга, Гризли стал настаивать на том, чтобы взрыв был достаточно мощным, чтобы здание разрушить. И объяснял это вполне, на вкус Абу Саида, здраво. Если взорвется только одно тело, его потом соскребут с потолка, разделят с останками патологоанатома и снова смогут исследовать. Если взорвать весь морг, то все тела, что там хранятся, перемешаются с осколками стен, и определить, где тело, которое требовалось исследовать, будет невозможно. С таким мнением трудно было не согласиться. Тем более Абу Саид Хайят видел разницу в изготовлении взрывного устройства лишь в том, сколько заложить взрывчатого вещества. У него был в запасе пластит, который он потом смешивал с нитрометаном с применением множества добавок. Но добавки были необходимы для придания взрывчатке каких-то определенных свойств, например, липучести или способности проникать в поры. Здесь же можно было обойтись более простым составом. Его взрывная сила от этого станет только больше. На приготовление трех литров взрывчатого вещества Абу Саид взял три часа. За это время решено было отправить в райцентр группу во главе с украинским подполковником. Уже было известно, что в морге работают два патологоанатома. Дежурят сутками попеременно. Группа должна будет сначала найти дом патологоанатома, который только в нынешнее утро заступил на дежурство, издали послать в окно из гранатомета термобарическую гранату. Дом сгорит вместе с теми, кто там находится. Возможно, сгорят и соседние дома. Это добавит работы второму патологоанатому, да и первый, возможно, будет в состоянии к нему присоединиться. Но тогда будет хоть какая-то гарантия, что вскрытие тела Ивана Наскокова не проведут раньше времени. А дальше группа подполковника должна будет подготовить все возможные проходы к зданию морга. У самого морга лучше не светиться и никак не показывать свою заинтересованность. Группа должна быть в гражданской одежде. Как только Абу Саид приготовит свой состав, в поддержку украинским диверсантам выедут их турецкие коллеги. Майор Гризли вызвался помогать саудовскому майору заминировать тело, для чего придется разрезать живот отравленного. То есть самим проводить вскрытие человеческого тела. Ни того ни другого это, впрочем, не смущало. Абу Саид после обсуждения был уверен, что майор Гризли точно так же смог бы заминировать живого человека…

* * *

Абу Саид торопился не спеша. То есть делал все, что необходимо было сделать, точно и четко, без задержки и без раздумий. Понимал, что ошибка чревата последствиями для всех в здании. Но почему-то никого не предупредил, никому не предложил покинуть помещение. Считал, что если произойдет несчастный случай, то ему самому будет уже все равно, пострадает ли кто-то вместе с ним или нет. Он не чувствовал ответственности за дело, которое ему поручили. Вернее, он чувствовал ответственность за изготовление взрывчатки, но вот за ее применение и за итоги, которые вызовет такое применение, это все Абу Саида совершенно не волновало. Он хотя и вошел в диверсионную деятельность, все же еще оставался простым ученым-химиком, которого не слишком тянуло на воинские подвиги. Он мысленно сравнивал свои руки с руками майора Гризли, и сравнение это, в плане рассмотрения пригодности к диверсионной деятельности, было явно не в его пользу. Гризли выглядел в понятии профессора настоящим стопроцентным диверсантом. Но при этом Абу Саид хорошо понимал, что майор Гризли никогда не сможет своими руками и при своей нынешней голове создать такой состав, какой создал он, майор Хайят. И это было несравненно большим делом, чем простое умение убивать. А другой головы у Гризли никогда не вырастет. И получалось, что этот майор, похожий одновременно и на настоящего гризли, и на гориллу, без усилий его, Абу Саида, головы ничего не значит. И ничего не значит его устрашающая внешность, и взгляд песчаной гюрзы тоже ничего майору не даст, как он ни вытягивай по вертикали свои зрачки. Здесь дело было в общем уровне образованности и в интеллекте, которого майору Гризли, похоже, не хватало. Но даже имея равенство званий, майор Хайят никак не желал показывать своего превосходства над майором Гризли. Он просто делал свою работу, хотя порой и отвлекался мысленно, представляя, где в настоящее время находится волосатый майор и достанет ли его взрыв в случае, если Абу Саид допустит какую-то ошибку. При этом никак не хотелось представлять, что будет с самим телом химика. И даже не думалось, как обидно будет молодому профессору погибнуть по собственной торопливости.

Но он и не торопился. И потому справился с работой быстро и сделал все безошибочно. Неторопливость и быстрота, как давно уже знал молодой профессор, вещи, не исключающие друг друга. Даже более того, они друг другу помогают. Но происходит такое только тогда, когда свое дело знаешь в совершенстве. Больше всего времени у него ушло на изготовление взрывателя. Это и понятно. Здесь была не работа химика, а скорее, работа физика-механика или высокопрофессионального умельца сапера. И не столь суть важно, что в основе лежали уже готовые взрыватели. Каждый раз при подготовке любого взрыва взрыватель требовалось приспособить к определенным условиям. Тогда, на испытаниях, это была полоска фанеры, выкрашенная в цвет старого, изношенного асфальта. Сейчас это была хирургическая нить из натурального шелка. Самое сложное будет потом, понимал Абу Саид. Самое сложное будет в установке взрывателя в человеческом теле. Там только одно неловкое движение будет грозить взрывом, поскольку в данном случае взрыватель будет работать не на нажатие, как на испытаниях, где было легко рассчитать необходимый диапазон веса, который потребуется для активации. Здесь нить освобождала пружину, которая через трубку с бойком наносила удар по капсюлю. Выдернешь нить раньше времени, даже просто неаккуратно потянешь при завязывании хирургического шва, и пружина может сорваться. Она сильная, эта пружина. Но и шелковая нить прочная, а главное, не растягивается, иначе взрыва бы не избежать, как могло случиться при использовании синтетической нити. По большому счету следовало бы сделать металлический предохранитель, который после высвобождения нити просто выпадал бы из пружины, и она срабатывала бы. Но, чтобы сделать такой взрыватель, следовало в первую очередь изучить анатомию человеческого тела. И при жизни, и после нее. То есть самому стать патологоанатомом. Пока не знаешь анатомию, не останешься уверен, что предохранителю будет куда падать. Без этого знания такой уверенности не было. Можно, конечно, вырезать какой-то орган, чтобы освободить место для предохранителя. Но здесь опять необходимо как минимум медицинское образование в области патологоанатомии. Кто подскажет Абу Саиду, какие органы как ведут себя после смерти. Вырежешь что-то, а это место тут же распухнет и чем-то заполнится. Нет, за неимением времени для изучения анатомии лучше не рисковать результатом, даже если ты не будешь, по крайней мере не намереваешься, гордиться им и не чувствуешь за него ответственности. Но опять же все сводилось к знаниям. Сначала к знаниям химии, чтобы сделать состав, потом к знаниям анатомии, чтобы заложить взрывчатку в человеческое тело. Знания, хорошо работающая голова – это главное отличие специалиста. Но майор Хайят при этом не хотел думать о том, что и в военном, и в диверсионном деле тоже нужны собственные специалисты. Это уравнивало бы его с майором Гризли, а майор Хайят такого уравнивания не желал.

Абу Саид вспомнил свои утренние мысли, когда все сводилось к удачной работе лейтенанта эль-Габари, и как это раздражало. Даже взгляд полковника Василя, устремленный на лейтенанта, раздражал. И если взрыва не произойдет, то виной всему будет он, майор Хайят. И взгляды, устремленные утром на эль-Габари, будут существенно отличаться от взглядов, устремленных на Абу Саида. С этим мириться он не желал и просто не мог. И потому делал работу на совесть. Он умел работать на совесть, не задумываясь над тем, что совесть не может быть выборочной, относящейся к одним людям так, к другим – иначе. Но думать о том, что от взрыва пострадают другие люди – невиновные, не хотелось, и Абу Саид не думал.