Мент: правосудие любой ценой - Александр Золотько Страница 35

– А что так? – заинтересовался Гринчук и тоже присел на край ванны возле Доктора. – Что-то конкретное?

– В шизофрении не может быть ничего конкретного, кроме диагноза. Обычная страшилка. Некая дама разместила объявление в одной курортной газете. На юге где-то. К ней пришли, спросили, чего она хочет. Она захотела избавиться от мужа, жлоба, развратника и садиста. И все.

– Что – все?

– Они как раз отдыхали в небольшом приморском городе…

– А в каком именно? – немного напряженным голосом спросил Гринчук.

– Это же сказка. Откуда я знаю?

– Извините.

– Они там провели недельку, а потом поехали, как было запланировано, за границу. То ли на Средиземное, то ли на Красное. Отлично провели там пару недель, и уже собирались ехать домой. Жена проснулась – мужа в номере нет. Час нет, два, три. Она спустилась в вестибюль, и портье ей сообщил, что супруг вышел из гостиницы рано утром. Был спокоен и даже как-то отрешен. Ни бумажника, ни документов, ни даже телефона он с собой не взял. Нашли таксиста, который подвозил супруга в центр города.

– Бесплатно? – спросил Гринчук.

– Что, простите?

– Он же бумажник оставил в номере.

– Откуда я знаю? Это, повторяю – сказка. Страшилка. Какой вы здесь хотите найти смысл?

– Действительно, – согласился Гринчук. – И дальше что?

– Все. Дама приехала домой безутешной вдовой, извините за нечаянные стихи, и жила счастливо, пока не повесилась.

– Повесилась?

– Именно, – серьезно кивнул Доктор. – А перед смертью успела рассказать о волшебном объявлении подруге. Ну, и так далее.

– Замечательно, – подвел итог Гринчук. – И так – все дальше и дальше. И в это верят?

– Представьте себе. Верят же в летающие тарелки, снежных людей… Мы все очень хотим верить в чудо. Оно за нас все решит, оно произойдет, и мы поверим во что угодно, – Доктор печально улыбнулся. – Так что я – еще не самый ужасный представитель чудесного мира сказок и волшебства.

– А я?

– А вы, Юрий Иванович, опасный представитель этого мира. Вам достаточно обидится на кого-либо, чтобы тот был проклят. Гиря достославный, Мехтиев… Или даже вот Атаман и его люди…

– Стоп, – приказал Гринчук. – А об этом откуда вы знаете?

– У меня сегодня была жена одного из конкретных пацанов, вот она и поведала эту историю. А потом жена одного из милицейских начальников подтвердила и даже добавила. Вы ссорились перед нападением на вас с людьми Атамана?

– Ну… – неопределенно протянул Гринчук.

– Вот все трое и погибли в автокатастрофе. Нет?

Гринчук кашлянул. Можно было, конечно, сказать, что нет, что фигня все это, но ведь действительно был у него с пацанами серьезный разговор. И действительно он, типа, наехал на ребят. И был даже тому свидетель…

– А жена какого ментовского начальника вам сказала о моей ссоре с людьми Атамана?

– Ну, Юрий Иванович… – протянул Доктор, вставая.

– Поссориться хотите? – с неприятным выражением на лице поинтересовался Гринчук. – Вы же сами рассказывали – кто со мной ссорится, у того начинаются проблемы.

– Юрий Иванович…

– Я уже почти сорок лет Юрий Иванович.

– Ну не знаю, как это называется, – отведя взгляд, пробормотал Доктор. – То ли внутренняя безопасность, то ли отдел чистки рядов. Своих, в общем, ловят.

Гринчук улыбнулся:

– Ладно, мне пора. Спасибо за информацию.

– Не за что… – протянул Доктор.

– Миша! – крикнул Гринчук из коридора, чтобы не попадаться на глаза Ирине. – Поехали, у нас есть дело.

– Иду, – сказал Михаил.

– И, доктор, – Гринчук обернулся уже на пороге. – Очень вас прошу – все, что всплывет об этом самом волшебном объявлении – немедленно мне сообщите. Но это если всплывет. Сами ни в коем случае не расспрашивайте.

– А что? – спросил Доктор подходя поближе.

– Тот, кто покупает душу, не любит, чтобы об этом говорили, – почти прошептал Гринчук. – Поверьте мне на слово.

– Да ну вас, – после секундной паузы махнул рукой Доктор, – я снова чуть не попался. Ваши шутки…

Гринчук молча смотрел на Доктора.

– Розыгрыши… – уже тише сказал Доктор.

Гринчук продолжал молчать.

– Не хотите же вы сказать… – пробормотал Доктор.

– Я уже сказал. Будьте осторожнее.

Доктор закрыл за Гринчуком дверь и почти минуту стоял пред ней, глядя себе под ноги.

– Тот, кто покупает душу, не любит чтобы об этом говорили, – еле слышно повторил Доктор.

Чушь, конечно. Очередной розыгрыш.

По ногам потянуло сквозняком. Доктор передернул плечами и торопливо пошел в комнату, в которой было светло, в которой была Ирина и в углу которой висела икона.

* * *

– Как самочувствие? – спросил Гринчук в машине.

– Плохо, – ответил Михаил. – Маму Иру жалко.

Гринчук тронул машину, медленно проехал по неосвещенному двору и выехал на улицу. Движение было не слишком сильное.

– А что мы можем еще сделать? – спросил Гринчук, не поворачивая головы.

– Все равно – жалко, – сказал Михаил. – А дальше будет еще хуже.

Гринчук втянул воздух сквозь зубы.

– Ты-то сам – выдержишь? – помолчав, спросил Гринчук у Михаила.

– Постараюсь, – сказал Михаил.

– Смотри, завтра, я думаю, с утра, у меня начнутся проблемы.

– Что именно?

– Ерунда. Если они завтра не начнутся, то их придется придумать, – улыбнулся Гринчук. – Думаю, что завтра все будет идти до безобразия правильно. А если нет…

– То проблемы начнутся послезавтра, – закончил Михаил.

– Откуда такая уверенность?

– Послезавтра – день рождения Махмутова-младшего. Когда его мама передавала мне пригласительные для меня, вас и Братка…

– Даже Братка? – удивился Гринчук.

Он сам и Михаил в последнее время стали дежурными гостями на всех массовых мероприятиях новых русских дворян, но Браток обычно счастливо избегал подобных приглашений.

– Даже Ваню, – кивнул Михаил. – И мама проговорилась, что именно ее сынок хочет видеть нас на своем празднике. И, как я догадываюсь, неспроста.

– А поспрашать?

– Поспрашал.

– Не тяни, – потребовал Гринчук, но тут подал голос его мобильник.

– Да? – сказал Гринчук.

– Юрий Иванович? – спросил Браток.