Лев и ягуар - Елена Горелик Страница 35

«Все еще впереди, — Влад вертел в руках блестящий начищенным металлом револьвер, переживая давно знакомое уже по этому миру ощущение — обладания опасной игрушкой и силой, заложенной в ней. — Начало положил Пьер, объединив нарезку ствола, конический снаряд и казенное заряжание. Продолжил Мартин, создав „белый порох“ на пару столетий раньше. Я чуток помог, подбросив парочку идей мастеру Ламбре. Галя сумела все это организовать и оплатить. А дальше… Чтобы сошла лавина, порой нужен всего один маленький камушек. Мы и стали этим камушком».

Следующая мысль была вполне закономерна: лавина никогда не сойдет, если пласт камней или снега достаточно устойчив. Она может сойти только тогда, когда существует хрупкое равновесие и пресловутый камушек его нарушает. «Значит ли это, что все наши новшества легли в подготовленную почву? Вполне возможно. Но тогда… тогда это значит, что и в нашем мире все могло быть по-иному?..»

Не в силах расстаться с «игрушкой», Влад сунул револьвер за пояс, закрыл сундук и поднялся на мостик. Скоро Гавана. Коль он сам напросился решать проблему с сеньором Фуэнтесом — извольте, будет решать. Однако Куба — не единственная и далеко не самая большая головная боль Сен-Доменгского Триумвирата. «Мексика, — Влад подставил лицо все крепчавшему ветру, подумав при этом: как бы ураган не принесло. — Самое интересное, что мы тут ни сном ни духом, а случилось именно то, чего хотели Галя с Этьеном: война за независимость. Если она завершится успешно для восставших, Испании не позавидуешь: в течение двух-трех десятков лет от нее отвалятся все колонии Нового Света. И не только Нового Света. Закат империи, над которой когда-то не заходило солнце, так сказать. Причем, как выразилась Галя, закат вручную. То, что в нашем мире тоже случилось несколько позже… Опять мы виноваты, выходит?»

Ни ветер, ни солнце, ни волнующееся море, ни берег, видневшийся по левому борту, не дали ответа. Да они его и не знали.

2

«Вот это дело, — Аурелио был доволен происходящим. Даже более, чем доволен. — Война — это как раз по мне».

Да, война — это было его дело. Его стихия. Воевать он умел как никто другой: арауканы — хорошие учителя. И одним из самых важных элементов этого искусства было умение выбрать правильную сторону… Вот странность: индейцы-пуэбло довольно быстро перестали на него коситься. В то, что они забыли его прежние «подвиги», Аурелио не верил ни на ломаный медяк. Но вот в то, что он, дескать, исполнял приказы высшего руководства, хоть это ему и было не по нраву — почему-то поверили. Может быть, потому, что он был отменным командиром? Может быть, потому, что берег повстанцев так же, как берег своих солдат? А может, потому, что научил их, этих вчерашних земледельцев и пастухов, побеждать?

Эти люди и впрямь проявляли готовность умереть за свое дело. Аурелио было, в общем-то, плевать на их идеалы. Свобода, независимость… Ну победят они, ну будут подчиняться не королеве-матери и ее хилому коронованному отпрыску, а какому-нибудь дону в Мехико. Что изменится? Точно так же будут драть три шкуры, и даже пожаловаться будет некому. Ведь если сейчас у местных донов есть острастка — Мадрид — то что сдержит их беспредельную жадность, если острастки не станет? Разве только опасность повторения пройденного. Если индейцы победят в этой войне — а шансы у них есть, и серьезные, Аурелио никогда не принял бы сторону обреченных — кто помешает им восстать еще раз?.. Бывшие пастухи и крестьяне воевать почти не умели. У офицера с пограничья сводило скулы от того, как они держали оружие. Но они действительно готовы были умереть в бою. Эта готовность пугала даже Аурелио. Врага, который не боится смерти, трудно остановить. Особенно если тебе есть что терять.

Аурелио теперь тоже было что терять. Но за это он тоже готов был хоть послать на смерть всех повстанцев Мексики, хоть самолично отправиться в ад. Как говорится, кому что дорого…

Роберто дымил своей видавшей виды трубкой и смотрел в пространство. Размышлял. О чем? Нетрудно было догадаться. Особенно Аурелио, который за последний год успел с ним сдружиться. Да, кто бы мог подумать: у него завелся друг! Притом из тех, кого можно величать настоящим. Неприятно, конечно, было выслушивать речи сеньориты Лурдес, старшей дочери дона Хосе-Мария дель Кампо-и-Корбера, но одна проблема точно отпала. Старшая наследница дона, разумно не принявшего ни одну из сторон в этой чертовой войне, сразу раскусила обоих «старых служак». И добросовестно пилила младшую сестричку, которая была без ума от Аурелио: мол, этому герою не ты нужна, а твое приданое. Что ж, это и вправду к лучшему. Не придется делить асиенду с Роберто. С кем угодно, только не с ним. Роберто хоть и друг, но такой же тигр, как и он сам. А два тигра в одной клетке не уживутся никогда… Лаурита, конечно, наивная романтичная дурочка, но ему такая и нужна. Чтоб сидела дома, вышивала крестиком и детишек нянчила, пока он будет геройствовать на полях сражений и деревенских сеновалах.

— Приятель, — он негромко окликнул друга. Тот не шелохнулся, но Аурелио всей шкурой ощутил его собранность: Роберто слушал, и очень внимательно. — Как же ты сам-то теперь будешь?

— Мало ли тут еще предвидится вдовушек и осиротевших наследниц? — спокойно ответил Гомес. — На мою долю тоже хватит, и другим останется.

— А дети?

— Лусита за младшими пока присмотрит, а там, глядишь, и я женюсь. За меня не волнуйся, друг, мы с тобой из тех, кто всегда найдет себе местечко.

— Да, в мутной водице хорошо рыбка ловится, — хмыкнул Аурелио, подбросив хворосту в костер. Котелок начинал понемногу закипать, над полянкой поплыл вкуснейший запах наваристой мясной похлебки. — Только мы с тобой не рыбой питаемся, а мясом.

— Что верно, то верно, — согласился Роберто. И вдруг добавил не в тему: — Дурацкая война.

— В точку, — теперь пришел черед Аурелио соглашаться с мнением друга. — Ведь если бы эти чертовы гранды по-умному делали, ее могло не быть вовсе.

— Нам-то что? Не мы ее затеяли.

— Да, не мы. Но мы ее предвидели, и не поживиться было бы сущим идиотством.

— Гореть нам в аду, приятель, — едко хмыкнул Гомес.

— Ну и пусть, — Аурелио поднял лицо к небу: высыпавшие на мрак ночного неба звезды были сегодня отчего-то особенно прекрасны. — Нам все равно ничего другого не светит, так хоть детям что-то оставим. Не одни только грехи…

То, что происходило в Мексике, иным словом, кроме как «идиотизм», назвать было сложно. Дон Антонио, бывший вице-король Новой Испании, отлично понимал: ни зубовный скрежет, ни ругательства, ни призывы к здравомыслию не помогут. Только железная рука способна сейчас навести порядок во вспыхнувшей восстанием колонии. Мексика… Богатая земля, трудолюбивый народ — и надо же! Умудрились довести до взрыва даже мирных пуэбло! Нет, он не должен — он просто обязан вмешаться!..

…Также довожу до сведения Вашего Величества, что метода монсеньора архиепископа — уничтожение не только восставших, но и ни в чем не повинных мирных жителей — принесет скорее обратный ожидаемому результат. Озлобление населения, его катастрофическое уменьшение, — вот чего добьется монсеньор. Кто же будет работать на мексиканской земле, если индейцев перебьют поголовно?