Палач в белом - Михаил Серегин Страница 34

Она хохотала, опустив лицо на руки, скрещенные на рулевом колесе. Наша непрошеная пассажирка посмотрела на нее с неприкрытой обидой и неуверенно сказала:

– Чего она ржет? Красавчик, скажи ей, чтоб перестала! Мне здесь уже надоело... Нужно ехать!

Мне тоже показалось, что нужно ехать. Вдогонку за девицей из темного двора выбежала вся свора – впереди на кривых ногах переваливался разъяренный Толян. Мы стояли на самом виду, на освещенном месте, и искать нас долго не надо было.

– Заводи машину! – взмолился я. – Иначе мы пропали!

Марина, все еще посмеиваясь, оглянулась назад и вдруг неожиданно и быстро взялась за дело. Движения ее сделались ловкими и точными. Мотор взревел, и «Жигули», как мне показалось, одним прыжком оторвались от тротуара и помчались вперед. В тылу раздались негодующие крики, и пустая банка, пущенная вдогонку, прогремела, ударившись о багажник.

– Ну, милая, – холодно осведомилась Марина, когда мы отъехали на безопасное расстояние. – И куда же вас везти?

Девица легкомысленно махнула на меня.

– Ты какой предпочитаешь, а, красавчик? – спросила она.

Я резко обернулся и, перегнувшись через спинку сиденья, пристально посмотрел на пассажирку. У нее было бледное, расслабленное лицо, перемазанное тушью и помадой, глаза пьяно косили.

– А зачем ты сбежала от своих друзей? – спросил я.

Девушка попыталась изобразить на расползающемся лице снисходительную гримасу.

– Они мне на-до-е-ли! – раздельно произнесла она.

– А по какому случаю гуляли? – не отставал я.

– По случаю... новоселья... – икнув, ответила девушка. – Квартиру видели? Вот Толян ее... ик!.. купил... а теперь отмывает...

– А у кого он ее купил?

– У Сашки Смирнова, – объяснила пьяная девушка. – Он там был прописан. Вообще-то он там не жил... Там у него мать жила... Ик! Он ее, значит, угробил... а хату продал...

Я схватил ее за плечо.

– Постой-постой! А откуда ты знаешь, что он ее угробил?

Пьяная фыркнула:

– Подумаешь. Это все знают! Этот Сашка такая сволочь – родную мать не пожалеет. Вот он и не пожалел...

– Так он ее сам, что ли? – недоверчиво спросил я.

– Зачем сам? – возразила девушка. – Человека нанял, и все. Сейчас за деньги кого хочешь можно угробить. Вот, например, тебя, красавчик.

– Послушай! – ласково и почти умоляюще проговорил я. – А, может быть, ты знаешь того человека – ну, которого Сашка нанял?

Девушка капризно столкнула со своего плеча мою ладонь и очень усталым голосом пробормотала:

– Да не знаю я никого! И Толян не знает. И никто. С этим Сашкой Смирновым никто дружить не хочет, потому что он – сволочь!

Я охотно поверил в это, хотя и насчет Толяна у меня тоже были определенные сомнения. Больше из девицы вытянуть ничего не удалось, она раскисла, понесла уже полную околесицу, и мы с удовольствием избавились от нее, высадив в районе Тверской.

– Ну, что скажешь? – не в силах сдержать торжество, спросил я у Марины.

– Скажу, что по второму адресу не поеду, – ответила она. – Я элементарно боюсь.

– Заскочу завтра на «Скорой», – заявил я. – Но тебе не кажется, что мы на верном пути?

Марина пожала плечами.

– Может быть, да, а может быть, нет, – безразлично проговорила она. – Что, собственно, мы сегодня узнали? Что Сашка Смирнов – сволочь? По-моему, эта характеристика слишком субъективна, ты не находишь?

– Может быть, разыскать его? Как ты думаешь? – неуверенно предположил я. – Спросить напрямую, известна ли ему фамилия Четыкин?

– А если он прямо ответит, что незнакома? – возразила Марина. – Знаешь, я подумала – а что, если этот твой Четыкин вообще ни при чем? Если эти случаи не имеют ничего общего с преступлением?

– Я нутром чувствую, что имеют! – горячо сказал я.

– Ах да, у тебя же нюх! – пропела Марина, невольно усмехаясь.

– Смейся-смейся, – обиженно сказал я. – Вот увидишь, что я был прав!

– Это как раз тот случай, – заметила Марина, – когда мне хотелось бы, чтобы ты ошибся.

Но я придерживался иного мнения. У меня действительно было ощущение, что я брожу совсем рядом с разгадкой и просто не знаю, с какой стороны вход.

Я попробовал повторить попытку уже на следующий вечер, едва заступив на дежурство. Я был слишком нетерпелив и заехал по второму адресу на «Скорой». Мы выполнили вызов и ехали назад в больницу. Нам было практически по пути, и я просто сказал водителю:

– Степаныч, будь другом – заскочим на минутку по одному адресу!

– Нет проблем! – ответил Степаныч и покатил туда, куда я ему указывал.

Праведная Инна поджала неодобрительно губы, но я на правах старшего позволил себе проигнорировать такой неопределенный жест. В конце концов, мои помыслы направлены на достижение благородной цели, и не юным девам судить меня.

В дом номер четыре по улице Маленковской я отправился, разумеется, налегке, но не снимая белого халата. В ночном сумраке моя одинокая фигура приковывала внимание окрестных жителей, но я и не собирался прятаться. Мне просто хотелось взглянуть на обитателей квартиры, где умер больной Саврасов – если, конечно, таковые имелись.

Я еще раз сверился с адресом и, найдя нужный подъезд, поднялся на четвертый этаж. Табличка с фамилией покойного еще продолжала украшать дверь квартиры.

Я позвонил, не особенно надеясь, что мне удастся кого-то застать. Однако почти сразу же в прихожей послышались торопливые шаги, и дверь открылась. Я увидел молодого человека с круглым сытым лицом и прозрачными глазами, которые смотрели на меня внимательно, но без особого любопытства. Молодой человек надевал на ходу пиджак, с некоторым усилием натягивая его на хорошо развитые плечи и помогая себе неловкими судорожными движениями шеи.

– Вы к кому? – спросил он, справившись с пиджаком. – Может, ошиблись адресом?

– Нет, все точно, – ответил я. – Ведь хозяин этой квартиры умер?

– Умер, – безразлично подтвердил молодой человек. – И что же из этого?

– Видите ли, я ищу квартиру, чтобы купить, – сымпровизировал я. – Заплачу хорошие деньги. Мне нравится этот район.

Пристальный взгляд молодого человека сказал мне, что он не верит ни одному моему слову.

– Так как? Вы не продаете эту квартиру?

– С чего вы взяли? – Ответ прозвучал откровенно грубо. – Кто вы вообще такой?

– А разве не видно? – удивился я.

Молодой человек помолчал, видимо, считая в уме до десяти, – ему не хотелось терять хладнокровия.

– Эта квартира не продается, – терпеливо сказал он наконец. – Обратитесь куда-нибудь еще. В Москве миллион человек торгуют квартирами.