Волчье правило - Олекса Белобров Страница 33

– Теперь начнут нас искать, – услышал Хантер голос возле себя – это подполз Ромка Кривобоцкий.

– Эге ж! – согласился Александр. – Как ты там? – спросил он кореша, радуясь возможности пообщаться с близким человеком.

– И всякое бывало, друже, – откровенно признался Ромка. – И на коне бывало, и под конем.

– Я слышал, на Красную Звезду на тебя представление ушло? – спросил Петренко, чувствуя белую зависть к другу.

– Перед самым выходом на боевые уже получил награду! – с гордостью сообщил Кривобоцкий.

– Поздравляю, друже! – искренне обрадовался за друга Сашка, похлопав его по плечу.

– А ты как? – в свою очередь поинтересовался спецназовец.

– Мои успехи скромнее, – признался Александр. – У меня первые боевые. Долго готовились к войне, да и с начпо сцепились не на шутку. Пока ничем похвастаться не могу, – грустно закончил он.

– Вот те раз! В такую авантюру с четырьмя бойцами влез! – изумился Роман. – Я то думал – ты уже боевик, каких мало!

– Да уже успел повоевать! – обиделся Петренко. – Не нужно думать, что вы одни кровь мешками проливаете! Просто у вас свои задачи, своя тактика, своя особая подчиненность, а в нас все по-другому!

– Не обижайся ты, Сашка! – Кривобоцкий понял, что немного перегнул палку. – Волей судьбы ты здесь старший – командуй!

– А кто этот бугай – Аврамов? – спросил десантник, перенаправляя разговор в иную, менее болезненную, сферу.

– Заместитель командира отдельной армейской роты спецназначения (как говорят – первый заместитель), – под черкнул спецназовский замполит. – Воин от Бога! Кстати, ты угадал его прозвище и позывной – Бугай.

– А еще кто в вашей группе есть? – не успокаивался Петренко.

– Из офицеров – командир группы (взводный по-вашему), лейтенант Юрьев, из Костромы, по прозвищу Фунтик. Есть прапорщик-сапер Ваня Найданов из Оловянной, что в ЗабВО, он какой-либо там особенный бурят по национальности, кличка – Спец. Еще есть один «сверчок», твой земляк с Полтавщины – старший сержант сверхсрочной службы Кихтенко, по прозвищу Клыч.

– Клыч? – переспросил коллегу Хантер. – Сдается мне, слово «клыч» переводится с тюркских наречий как «боевой нож, меч, кинжал»?

– Именно так! – подтвердил Кривобоцкий. – Наш Вовка Кихтенко – бесстрашный вояка, отвоевал в нашей роте срочную службу, остался на сверхсрочную. Мастер спорта по рукопахе, имеет свою слабость – холодное оружие и особый счет к «духам», – закончил характеризовать свою паству замполит спецназа.

– А какая у тебя «погремуха»? – поинтересовался Александр.

– Мулла, – со смешком в голосе сообщил Роман. – В таком контексте, мол, наш замполит – аналог их муллы.

– Интересная аналогия, – согласился Сашка. – А я Хантер!

– Охотник? Очень на тебя похоже, – засмеялся Ромка. – Особенно после твоей затеи в генеральской берлоге Рудина!

– Товарищ старший лейтенант! – снова зашипел из своего окопа Татарин. – Вижу толпу душманов, движутся к нам!

– Я на свое место, бывай, друже! – Кривобоцкий пожал руку товарищу, собираясь к своим. – Помнишь, как в одном из политических училищ золотого медалиста на госэкзаменах «зарезали» лишь за то, что тот назвал один из видов партийно-политической работы, которого не должно существовать, по определению – ППР в окружении? – блеснул он зубами во тьме, отползая, оставляя росяной след.

– Лишь бы не партполитработа в плену! – черно юморнул Хантер, на всяк случай сплюнув через левое плечо.

– Сколько их там, Баскаков? – спросил он у снайпера.

– Рота, не меньше! – прозвучало в ответ. Сашка глянул в ночной бинокль, увидел гурьбу моджахедов, двигавшихся в направлении «казацкой могилы».

– Нежин, прием! – тревожно воззвал он в эфир. – Я Хантер!

– Слушаю Нежин! – отозвался бдительный Игорчук. – Что случилось?

– Передай своему «медведю», – Хантер начал плести кружева целеуказаний, – что за триста метров от «казацкой могилы» на север к нам приближается стадо «бородатых» в количестве около сотни голов. Прошу огня!

– Дадим огня! – ответил артиллерист. – Жди! Подкорректируй, если нужно!

– Хорошо, благодарю, до связи! – ответил Сашка.

– Держитесь, до связи! – покинул эфир пушкарь.

Это была своеобразная игра: вместо штатного «конец связи», говорить «до связи», тем самым каждый оставлял за собою эфемерную, но все же возможность еще раз выйти в эфир.

Потянулись томительные секунды ожидания, в «ночник» было заметно, что передовая группа моджахедов остановилась, что-то выясняя между собой, размахивая руками и оружием. Остановился и весь отряд. Именно в это время раздался далекий гром и грохот пятидесятикилограммовых «поросят», стремительно приближавшихся к земле. Метров за двести позади основной массы «духов» разорвался первый «геноцидовский» снаряд. Басмачи залегли, и снова слышно было, как валятся осколки с неба, потом послышалась ругань и вопли раненых. За первым снарядом упал второй, третий, четвертый…

В азарте Хантер выглянул из окопа, увидев нечто, доселе невиданное: «духи», не растерявшись, поднялись в цепь и рванули со всей дури, падая под разрывами, поднимаясь и перебегая в перерывах между ними. Вот до басмачей осталось двести метров, сто пятьдесят… Ждать, прячась в окопах, более не имело смысла – вражеская толпа захватит высоту «в конном строю», с ходу.

– Бойцы, фас!!! – заорал во всю глотку Хантер, расстреливая неприятеля из автомата.

Моджахеды не ожидали встретить на высоте хорошо замаскированного и готового к бою противника. Автоматная очередь Хантера откинула пару небритых «пионеров» в просторных пуштунских одеждах, что мчали, «впереди планеты всей». Послышались пулеметные очереди – Лом с «пупка» валил кинжальным огнем.

Вооружение обороняющихся добавило перцу: душманская цепь выкашивалась целыми звеньями, и нападающие залегли. Эффект внезапности оказался настолько ошеломляющим, что «духи» не смогли ответить огнем на огонь. Лишь через минуту-другую воины Аллаха пришли в себя, и одиночные пули с той стороны начали долетать до окопов. Короткими очередями старлей стрелял по огонькам от вспышек вражеских автоматов, которые видел сквозь подведенную белым фосфором прорезь прицела, одновременно не забывая об обязанностях иного рода – командных.

– Нежин, прием! – закричал в тангенту, перекрикивая шум боя.

– Слушаю тебя, Хантер, что там происходит? – откликнулся старший лейтенант Игорчук.

– Сейчас басмачи замкнут нас в кольцо, их здесь как тараканов! – Маскировка в эфире уже утратила всякий смысл. – Немедленно выставляй огневую завесу вокруг кургана, чтобы «духи» к нам не подобрались! А вообще – нет ли у вас стволов калибром поменьше, что-то типа «Ноны» [37]?