Орден посвященных - Сергей Соболев Страница 33

— Крайний справа ряд, — подсказал Бушмин. — В самый конец, мой будет предпоследним.

— Гаражи охраняются?

— Была такая задумка, но не сговорились.

— Лады, лишние глаза нам ни к чему.

«Сиерру» поставили со стороны торца гаражей, чтобы не мозолила людям глаза. Впрочем, опасаться было нечего, ряды кирпичных боксов погрузились в сонную темноту, лишь в двух-трех местах тускло горят забранные в металлические сетки светильники. Еще несколько лет назад здесь допоздна кипела жизнь, но теперь народ опасается темноты, уже известно несколько случаев, когда в этих местах «бомбили» частников. Отбирали тачки, да еще избивали чуть не до смерти.

Вытряхнулись из «Сиерры», все трое — крепкие рослые ребятки, кого им бояться? Сами голову могут оторвать кому угодно, научены. Одеты в кожаны, Демченко предпочитает черный цвет, остальные двое в коричневых куртках. Осмотрелись по сторонам — покойно, как на деревенском кладбище.

Бушмин поочередно утопил в пазы длинные щупы-ключи, выдвинул хитрый запор, потянул на себя металлические створки. Щелкнул рубильником, под потолком с потрескиванием вспыхнула пара люминесцентных ламп. Еще один светильник — над верстаком с инструментами, — включил и его.

— Прикрой браму, — распорядился Прохоров. — У тебя мощный фонарь найдется?

— Фонарь-то у меня есть, вот только батареи подсели. Могу подключить «переноску».

— Тоже годится.

Прохоров, обнаружив на верстаке пару тонких резиновых перчаток, тут же натянул их на руки. Бушмин подключил «переноску», затем вскрыл «девятку», распахнул все дверцы, включая кормовую.

— Прошу, маэстро.

— Шмонать будем крепко, — предупредил Прохоров, держа руки в перчатках на весу, как заправский хирург. — Иван, зачисляю тебя в ассистенты, будешь светить. Поверхности руками не лапать, не хватало нам еще здесь наследить.

Собровец, на время переквалифицировавшийся в эксперта-криминалиста, сразу же от слов перешел к действиям. Первым делом выбросил на пыльный цементный пол резиновые коврики, буркнув при этом: «Слишком чистые». Затем не поленился снять чехлы, которые Бушмин натянул на передние кресла взамен испачканных кровью, после чего стал скрупулезно осматривать внутренности салона «девятки».

— Гараж, между прочим, оформлен в субаренду, — проинформировал занятых делом приятелей Бушмин. — Мужик, с которым я сговорился, собирался в моря уходить. Он штурманец, работает по контракту на иностранцев, вернется из заплыва бог весть когда.

— И что из того? — покосился на него Демченко. — Тебе все равно придется общаться со следаками. Если ты, конечно, не собираешься удариться в бега. Наверняка попросят предъявить тачку, для порядка, так сказать. Может, у тебя в багажнике труп хранится.

— Типун тебе на язык, — беззлобно отбился Бушмин.

Прохоров потребовал вернуть обратно чехлы и коврики, затем вынес свой вердикт:

— Неплохо для начинающего «мокрушника». В другой раз надо будет прихватить микроскоп. Если в ты сам мне не рассказал, ни за что бы не поверил, что у тебя в машине мужик кровью изошел.

— Другого раза не будет, — сказал Бушмин. В следующее мгновение лицо его приняло откровенно растерянный вид. — Представляете, мужики, я чуть в бардачке права не оставил. Вот была бы хохма, я вроде как за новой тачкой собрался прокатиться, а ксиву оставил в «девятке»...

— Хорошо, что вспомнил, — спокойным тоном произнес Прохоров. Он отлично понимал душевное состояние товарища, поэтому не стал пенять за невнимательность. — Не стоит расстраиваться. Прихвати «корочки», и давай потихоньку сворачиваться. Сейчас мы тебя отвезем на квартиру к родителям Ивана. До утра там перекантуешься, а там что-то придумаем.

Прохоров принялся натягивать чехол на кресло водителя, а Бушмин тем временем обошел «девятку» спереди, забрался в салон и полез в бардачок за водительскими правами. Когда он пошарил рукой на ощупь, пальцы наткнулись на какую-то холодную вязкую массу. Что это еще за фокусы, удивился Бушмин, извлекая на божий свет свою находку.

Обнаруженный им в бардачке предмет представлял собой сравнительно небольшой по размерам сверток, вроде пухлого портмоне-лопатника, упакованный в плотную прорезиненную ткань камуфляжной расцветки. Вес сравнительно небольшой, граммов пятьсот, из них примерно половина приходится на пластилинообразную массу, по форме напоминающую оплывшую свечу, и выпирающий из нароста металлический цилиндрик с черным ободком и двумя короткими шипами.

Бушмин не знал, что в этот момент творилось с его лицом, но он заметил, как стремительно побледнел Прохоров. И еще Бушмин почему-то зациклился на мысли, что с находкой нужно обращаться очень нежно, пожалуй, даже дышать на нее не стоит.

— Так... — протяжно вздохнул Прохоров. Кажется, его тоже поразил столбняк, во всяком случае, он застыл в одном положении, шевелились только губы. — Что это?

— Понятия не имею, — выдохнул Бушмин.

— Значит, не твое?

— Нет.

— Так что это за хреновина, Бушмин?

— Похоже на «ВУ».

— Я вижу, что не мягкая игрушка.

Прохоров, слегка повернув голову, негромко произнес:

— Иван, мы тут «гостинец» обнаружили, так ты сходи пока куда-нибудь, погуляй на природе...

Заинтригованный Демченко заглянул в салон, на мгновение сконцентрировал взгляд на предмете, который бережно держал в руках Бушмин, после чего изумленно выдохнул:

— Ё-моё... Где взяли?

— Исчезни, Иван! — строго сказал Бушмин. — Саня, ты тоже потихоньку выбирайся. Ждите меня у «Сиерры».

— Не дрейфь, Андрей, — поддержал его Прохоров. Он бережно распахнул дверцу, стал медленно выбираться из салона. Бушмин прав, в таких случаях нет смысла проявлять глупое геройство. — Я таких не видел, но скорее всего это радиоуправляемый. Когда будешь вытаскивать, шипов лучше не касайся. Ну все, я пошел...

* * *

Бушмин поднял с земли увесистый булыжник, прикрепил к нему комок пластита, затем размахнулся и зашвырнул его на середину заросшего сухим камышом озерка. Вслед за булыжником последовал и металлический цилиндрик.

Утопив в болотце составные части «ВУ», он вернулся к гаражу, где его дожидались приятели.

— Благодари своего Аллаха, Андрей, — криво ухмыльнулся Прохоров, когда Бушмин появился в освещенном боксе. — Ты элементарно мог отправиться на небеса. Считай, заново на свет родился...

Бушмин стиснул губами сигарету, прикурил, сделав подряд несколько глубоких затяжек. Ручонки, слава богу, не трясутся, мотор в груди работает четко, без перебоев, нервы щекочет знакомый ветерок опасности.

Они сгрудились втроем возле верстака, разглядывая находку. Собровец осторожно взял ее в руки, прошелся подушечками пальцев по гладкой водоотталкивающей поверхности, зачем-то поднес к уху — а вдруг там внутри тикает, — осталось теперь только на зуб ее попробовать.