12 и 7 - Сергей Самаров Страница 32

Вернувшись ночью вместе со всеми, когда другие уже давно уснули и кое-кто тихо и громко посапывал и похрапывал во сне, Снайпер никак уснуть не мог. Вероятно, сказалось то, что он почти целый день перед этим проспал. А он не относил себя к тем счастливчикам, которые могут засыпать сразу же, как только голову преклонят. Да и настроение было, честно говоря, совсем не такое, как минувшей ночью, когда он вернулся в джамаат из поездки домой, вернулся победителем, с нужными джамаату трофеями, и был готов к новым победам. Тогда тоже спать сначала не хотелось, хотя в теле ощущалась усталость. Мешало радостное возбуждение. Но, наверное, именно потому и не хотелось спать, что душа просила продолжения начатого. И после пробуждения, когда проспал целый день, те же самые чувства испытывал Снайпер, и они будоражили его воображение обещая новые успехи.

Все изменилось после выхода из ущелья, когда в воздухе вдруг раздался звук вертолетного двигателя. Приподнятое настроение сразу пропало. И в первый момент даже решил было попытаться попасть бронебойной пулей в вертолетный двигатель, чтобы нарушить его работу. Конечно, лобовую броню БМП или БТРа эта пуля не пробьет, но заднюю броню, например, моторного отсека осилить может. Удержало Снайпера только то, что вертолет был негражданский, следовательно, тоже бронированный. А броня на вертолетах, как он слышал, ставится такая, чтобы выдержать пулеметный обстрел даже с другого вертолета. Но на вертолеты же ставят, кажется, танковые пулеметы. Это он тоже от кого-то слышал. Что такое даже бронебойная пуля «винтореза» «СП-6» в сравнении с пулей танкового пулемета? Сравнивать смешно. Хотя случаи, когда вертолеты, и даже самолеты, сбивали одиночным выстрелом, были у всех на слуху. Хотя верить этому можно было только наполовину, как и самим рассказам о его вчерашних похождениях. Снайперу уже задали немало вопросов, вызвавших его удивление, — вернувшиеся из отпуска днем бойцы джамаата донесли до слуха других бойцов такие подробности, о которых сам Снайпер даже не подозревал.

А сама такая резкая перемена настроения произошла потому, что Снайпер почувствовал свою вину. Он вектором своего бегства показал ментам направление, где базируется джамаат. Конечно, не точную конечную точку, не тропу к «норе», но хотя бы направление. Отметившись по дороге двумя очередями и бросив одну машину, чтобы приехать на другой, на полицейской, что, конечно, само по себе и достойно, и забавно, и ментов унижает, Снайпер показал, в какой стороне следует искать джамаат Бахтиярова, до этого регулярно меняющий адреса своих баз.

Может быть, ментов тоже не всегда стоит только презирать. Когда дело касается их жизней, они иногда и работать могут. Может быть, и в этот раз сработали. Наверняка у них есть «стукачи» и в селе, где живут дядюшка Абдулазиз с тетушкой Аймагуль. Это последнее село по этому направлению дороги. И у ментов было два решения по поиску джамаата Бахтиярова. Первое — джамаат прячется в горах, значит, машина должна через село проехать. Второе — джамаат рассредоточился среди жителей одного из сел по дороге. И последовал телефонный ночной звонок «стукачу» с требованием последить за дорогой, не проедет ли полицейский «уазик». «Стукач» проследил, «уазик» увидел, и «застучал», как дятел. Все стало ясно. А сама смерть за один вечер троих ментов и еще одного их «стукача» заставила других шевелиться. Менты не за своих погибших отомстить хотели. Они просто хотели себя на будущее обезопасить, понимая, что столкнулись с системой уничтожения себе подобных, и пытаясь пресечь дальнейшие действия такой системы. И потому их усилия нашли применение в поиске. Сами, наученные горьким опытом прежних попыток, сунуться в горы не решились и вызвали боевой вертолет-ракетоносец. Может быть, вертолет никого и ничего и не нашел бы, если бы в джамаате не оказался такой глупый человек, который захотел сбить бронированную машину из ручного пулемета. Вообще-то это всегда называлось глупостью. С таким же успехом можно было бы стрелять из рогатки. Но камень из рогатки не вызвал бы, наверное, ответную атаку НУРСами с напалмом, от которых горят камни, а запах гари до сих пор держится в «норе», хотя выстрелы были произведены по верхним этажам. А пулеметная очередь такую атаку вызвала. И теперь «нора» лишилась не только неумного бойца, но и смотровой площадки, что само по себе, может быть, и важнее человеческой жизни. Для остальных бойцов важнее. Против вертолета такая площадка бесполезна. А вот против живой силы она является мощной поддержкой. Там хоть пулемет, хоть гранатомет выставляй, хоть Снайпера сажай. И возможно будет со всеми удобствами расстреливать тех, кто снизу пытается проникнуть в «нору». Хорошо хоть существует вторая площадка, откуда никто по вертолету не стрелял. И в случае крайней необходимости, в случае отчаянной схватки, когда другого выхода не будет, можно оттуда отстреливаться. Если Снайпера туда посадить, это вообще грозит боМЃльшим успехом, чем пулеметное гнездо, потому что выстрелы снайпера никто сразу не услышит, и противник даже не поймет сразу, что происходит. А при умении Снайпера быстро стрелять он сможет нанести противнику большой урон. Все-таки у снайперской винтовки патроны расходуются совсем не так, как в пулемете. Да никто и не мешает выставить на точке одновременно и Снайпера, и пулемет. Места там даже на троих хватит. Чтобы уберечь самого Снайпера от возможного обстрела снизу, пулемет может вести и прикрывающий огонь. А он сам будет стрелять на поражение…

* * *

Он так и не успел уснуть, когда позвонил дядюшка Абдулазиз.

Снайпер ушел в дальний уголок большого грота, к самому проходу на верхнюю площадку, больше похожему на крысиную щель, чем на настоящий проход, чтобы никому не мешать своим разговором спать и чтобы его самого никто не слышал. И только там ответил на телефонный вызов.

— Здравствуй, дядюшка.

— Слава Аллаху, с тобой все в порядке… А то я уж беспокоиться начал. Сам не звонишь и на звонок так долго не отвечаешь.