Ловушка для Бешеного - Виктор Доценко Страница 32

Нефть цвета крови

Константина разбудил звонок мобильника, лежавшего рядом, на ночном столике. Номер мобильника частный детектив Рокотов оставлял только родственникам и самым важным клиентам. Значит, дело не терпит отлагательства.

Слушаю, — сонно буркнул в трубку Константин: он не спал две ночи подряд и был зол на себя за то, что не включил автоответчик.

Спишь, а того не знаешь, что в стране власть переменилась!

Звонивший проговорил таким серьезным тоном, что сон Константина как рукой сняло.

Папа, что это еще за шуточки? — По голосу звонившего Константин безошибочно узнал отца.

Михаил Никифорович тоже хорошо знал собственного сына. Главное — не дать Рокотову–младшему изобрести повод увильнуть от разговора с родителем под предлогом «неотложных дел».

Костик, ты уже наметил какие‑нибудь планы на сегодняшний день? — вкрадчиво поинтересовался отец. И, не дав сыну рта открыть, тут же продолжил: — А вот я наметил! Немедленно встаешь, руки в ноги — и марш ко мне!

Константин бросил взгляд на часы.

В пять часов утра? К тебе на службу? Что за спешка?

—- Протри глаза, соня! Пять часов вечера на дворе.

Сережа уже, наверное, замаялся ждать у твоего дома.

Он тебя отвезет в отчий дом. Пообедаем по–семейному. Заодно обсудим одно дело…

Если отец произнес слова «одно дело», значит, это дело суперважное. А раз суперважное — значит, про него писали в газетах или болтают по радио. Следовательно — надо купить последние выпуски прессы. Так размышлял Константин, поспешно одеваясь и устремляясь вниз по лестнице.

Сережа, водитель Рокотова–старшего, бродил вокруг машины и от скуки пинал по очереди все скаты черной служебной «Волги». Увидев Константина, он обрадовался и немедленно бросился заводить двигатель. Он знал, что Константин терпеть не мог, когда перед ним распахивали двери служебных машин.

По дороге Константин купил несколько газет. В глаза бросились заголовки, набранные шрифтом в полполосы: «Исчезновение нефтяного магната», «Руководство компании «Норд–Норд–Вест–Ойл» в растерянности», «Кому выгодно похищение вице–президента?», «Сумма выкупа за одного из ста богатейших людей России пока неизвестна».

Ну и что? Как украли — так и вернут. Нефтяные богатеи — хороший товар. А Константин здесь ни при чем. Не по Сеньке шапка, как говорится. Такими делами занимаются птицы высокого полета. ФСБ, например, Интерпол…

За обедом все выяснилось не сразу. В семье Рокотовых за обедом сначала ели, а уж потом заводили разговор о делах.

— Ты, Костик, главное, на вот эту маринованную корюшку налегай. Полезная рыбка. Попробуй‑ка еще помидорчики фаршированные. На вкус — объедение! А что внутри — никак не разберешь: то ли копченый сыр с чесночком, то ли паштет из печенки. Загадка, одним словом…

Михаил Никифорович любил вкусно поесть. Но из всего обилия гастрономических изысков он предпочитал что попроще: вареную картошечку, селедочку и так далее. Все, кто готовил для него, знали об этой его слабости и старались потрафить его незатейливым вкусам.

Я, главное, спросил, что там внутри в этих помидорчиках. А наш повар, из столовой управления, откуда мне иногда еду привозят, говорит так зазнаисто, вероятно, подумав: «Да я и под пыткой не скажу!» — «А вот и неправда, — говорю я ему, — у меня под пыткой скажешь!» Так он прямо задрожал весь и позеленел от страха. Не понял шутки…

И полковник Рокотов шумно захохотал. Но тут же посерьезнел, отодвинул тарелку с едва отведанным шницелем по–министерски и задумчиво произнес:

Есть у меня к тебе просьба одна, Костик. Просьба серьезная и немного личная. — Михаил Никифорович нахмурился.

Константин насторожился и беззвучно, чтоб, не дай бог, не звякнул, поставил на стол стакан чая в мельхиоровом подстаканнике.

Отец, ты же знаешь, чем я занимаюсь: разыскиваю загулявших мужей, собираю доказательства супружеской неверности… Потратил последние два дня на то, чтобы вернуть фамильный перстень девушке, у которой эту штуку украл ее собственный брат и едва не променял на горсть жетонов для игровых автоматов.

Михаил Никифорович недовольно замахал руками.

Костик, бросай ты эту муру и отправляйся‑ка лучше на поиски господина Качуры.

Кого, кого?! Я в одиночку буду разыскивать вице–президента крупнейшего в стране нефтегазового концерна? Отец, ты не находишь, что это смешно?

Если бы… — Рокотов–старший был серьезен, как никогда. — Я не хочу посвящать тебя во все детали. Этим делом занимаются сейчас тысячи человек по всей стране. ФСБ, МВД, частная армия этого «Норд–Норд–Вест–Ойла», которую «нефтяные короли» почему‑то называют «службой безопасности»…

А мне что делать прикажешь? Когда служба безопасности «Норд–Норд–Вест–Ойла» проголодается, таскать им горячую шаурму из азербайджанской лавки у Главпочтамта? Как говорил один киногерой: «Это просто позор какой‑то…»

— Вечно ты спешишь, Костик. — Полковник Рокотов откинулся на стул и насмешливо посматривал на сына. — Отдохни и послушай. У моих коллег и у меня лично имеется сильное подозрение, что дело это не такое сложное, как нас пытаются убедить все, от газет, телевидения и уголовного розыска до многочисленных любовниц самого Качуры…

Так тем более! — продолжал упираться Константин. — Если дело простое, так вы его в два счета…

Э–э-э, нет! Дело это, как мне кажется, как раз по твоему профилю.

И Рокотов–старший вспомнил об одном рассказе про обычного сыщика из районной полицейской управы, который когда‑то случайно прочел…

Из дома одного важного чиновника украли секретный документ. Настолько секретный, что была поднята на ноги вся тайная служба страны. Подозревали измену и антиправительственный заговор. А кто нашел этот документ? Простой сыщик из районной префектуры. Он знал, что если кто‑то проник на кухню, да еще при этом через форточку, то это — рецидивист Марек такой‑то, а если через чердачное окно — тогда домушник Штефан такой‑то. Выяснив, как вор проник в дом, сыщик отправился к нему домой и обнаружил секретный документ в мусорном ведре. Его выбросил туда сам вор. Оказывается, домушник ужасно разозлился, обнаружив в украденной им коробке вместо денег какие‑то бумажонки…