Ударная волна - Сергей Зверев Страница 32

Льдина, за которой укрылся Полундра, дрейфовала по направлению к захваченному террористами сухогрузу. Расстояние, которое нужно было проплыть, было смешным – метров сто, не больше. Сергей легко мог бы преодолеть его вплавь, но опасался попасться на глаза боевикам. Наверняка на палубе ледокола есть часовой. Вполне возможно, что и на сухогрузе тоже стоит. Можно было бы, конечно, нырнуть – но Сергей опасался гидролокаторов. Хасан же не идиот, знает, что у России есть подводный спецназ. Так что локаторы наверняка работают. Нет, с льдиной двигаться медленнее, но надежнее.

Еще раз смерив взглядом расстояние до сухогруза, Полундра прикинул время. Получалось, что достигнет он его минут через двадцать. Вполне приемлемо. Во всяком случае, замерзнуть он за это время не успеет. Хотя возможность замерзнуть есть. Несмотря на гидрокостюм, Полундре было холодно. Максимум, сколько он мог позволить себе еще пробыть в такой воде – это минут сорок.

Чтобы не терять время, Сергей стал обдумывать план атаки на сухогруз. Было ясно, что много боевиков там быть не может – большая их часть на ледоколе. Максимум человек шесть, а скорее всего, и того меньше – не дивизию же сюда Хасан привел! Где они расположились? Ну, кто-то наверняка в машинном отделении, кто-то в рубке. Где еще могут быть? Караулить пленных? Но, судя по словам Бессонова, пленных там мало. Логично предположить, что боевики оставили в живых только самых необходимых им членов команды – механика и капитана либо его помощника. Но они опять-таки в машинном отделении и рубке. Ну, может еще на палубе кто есть. Значит, все более-менее ясно. Если на палубе никого, то оттуда в машинное отделение надо идти, разобраться с теми, кто там будет, а потом атаковать ходовую рубку. И сделать это максимально быстро.

Тем временем льдина преодолела уже три четверти отделявшего ее от корабля расстояния. Полундра прикинул и решил, что хорошо бы забрать немного влево, чтобы оказаться поближе к корме. Именно там легче всего проникнуть на палубу. Да и риска, что с ледокола заметят, не будет – сухогруз его всей своей махиной прикроет от лишних взглядов. Конечно, по-настоящему толкать льдину Сергей не смог – она была слишком велика. Но немного подкорректировать траекторию ее движения ему удалось. В итоге она ударилась о борт судна всего в десятке метров от кормы. Полундра тут же нырнул и поплыл вдоль корабля примерно в метре от него. Так гидролокаторов и сонаров ледокола можно было не опасаться, они не различат его на фоне громады сухогруза.

Вынырнув уже за кормой, Сергей выскочил из воды по пояс и ловко вскарабкался вверх до самого фальшборта. Кто-нибудь другой так вскарабкаться не смог бы, но Полундру хорошо учили всевозможным трюкам – в том числе и лазанию по отвесным плоскостям. Фальшборт перемахнуть он мог одним движением. Но не спешил. Он снял маску, расстегнул молнию на гидрокостюме и прислушался. Шагов слышно не было. Правда, если часовой опытный, он может и не ходить, а на месте стоять. Ну, что ж делать, придется рисковать – не вечно же здесь висеть!

Он вытащил нож, перехватил его за лезвие, чтобы можно было с ходу метнуть. А потом подтянулся и перелетел через фальшборт, одновременно делая замах.

И не зря! Всего в десятке метров оказался боевик. На свою беду, Рахмон заступил на пост уже давно, успел устать. Стоять на палубе ему уже изрядно надоело, тем более что у него сильно мерзли лицо и руки. Да и чего стараться – никого в море нет, чисто, тихо, пусто. Автомат у него был не в руках, а на плече – у него, пакистанца, привыкшего к теплому климату, от холодного металла руки мерзли особенно сильно. И сейчас, когда над фальшбортом взметнулась темная фигура, он просто не успел среагировать, хотя позиция была идеальной – длинной очередью он смог бы Полундру срезать наверняка. Но успел только схватиться за автомат в тот момент, когда в воздухе сверкнул нож.

Но пакистанец оказался все же не так прост. На его счастье – нож летел ему в левую часть груди – Полундра целился в сердце. И на левом же плече у него висел автомат. Успев даже не понять, а почувствовать, что выстрелить он не успеет, Рахмон просто прикрылся автоматом. В этом-то и заключается недостаток ножа – все же, как ни старайся, но летит он намного медленнее пули, его видно. И если дистанция велика, то противник может успеть уклониться и прикрыться чем-нибудь. Что там – сам Полундра мог брошенный больше чем с семи метров нож и поймать.

Клинок врезался в автомат, вышиб искры из вороненой стали, но никакого вреда боевику не причинил. Вот только с наводки сбил, ибо Рахмон собирался навести оружие на Полундру, а тут попробуй прицелься, когда автомат в руках как живой дернулся – да еще с какой силой!

А Полундра уже несся вперед. Метнув нож, он тут же кинулся за ним – правда, не для того, чтобы вступить в бой, а чтобы поддержать труп, опустить его на палубу бережно и бесшумно, чтобы тот, падая, не произвел шума. А оказалось, что этот бросок позволил ему вступить в бой – и хорошо, а то бы он просто пулю с дистанции получил.

Метров с двух Полундра прыгнул вперед и вверх – красивые удары ногой в прыжке эффективны не только в боевиках. Но пакистанец успел присесть, уходя от удара. И тут же получил пинок левой ногой. Это был трюк, изобретенный Полундрой самолично – бить в прыжке правой, держа левую согнутой, готовой ко второму удару, если от первого противник сумеет увернуться. Так в этот раз и получилось. Но к сожалению, полного успеха Сергей не добился. Он целился в лицо, но боевик успел поставить блок руками. Впрочем, и этого было достаточно – сила удара была велика. Рахмон отлетел в одну сторону, а его автомат в другую. Сергей мог легко добить пакистанца, но он метнулся за автоматом – не нужно было, чтобы оружие грохнулось о палубу. Звук слишком громкий будет, а если вдобавок выстрелит от удара? Звук падения человеческого тела и тише, и, что главное, глуше. Его находящиеся внизу другие боевики почти наверняка не услышат. Подхватить оружие Сергей успел, но пока был занят автоматом, Рахмон более-менее оклемался.

– Молчать! – прошипел Полундра, нацелив на него автомат. – Крикнешь – пристрелю.

– Стрелять не будешь, – ответил пакистанец, глядя Полундре в глаза. – Ты шума не хочешь.

– Если крикнешь, мне уже все равно будет. И тогда ты свое получишь. Имей в виду – в башку или в сердце пули не дождешься. Я тебе брюхо прострелю, чтобы подыхал долго.

– Что предлагаешь?

Полундра на мгновение растерялся. Враг явно был неглуп – что он мог ему предложить? Подойти и добровольно горло подставить? Вряд ли он на такое предложение согласится.

– А давай так, – неожиданно сказал Рахмон. – Ты кладешь автомат, а я, Аллахом клянусь, не буду кричать.

– А потом?

– Потом решаем дело без оружия. И у тебя есть шанс, и у меня.

– Согласен, – отозвался Полундра, не раздумывая. – Ну, клянись!

– Аллахом, всемилостивейшим, милосердным клянусь – если ты положишь оружие, я не буду звать на помощь.

Сергей присел на корточки, осторожно положил автомат на палубу. Встал и шагнул вперед. Его враг уже принял стойку – судя по ней, он владел какой-то из разновидностей карате. И, кажется, неплохо владел – иначе не отбил бы нож, не выдержал бы атаку в прыжке. Но тратить время на разведку было нельзя – и Полундра пошел в атаку. Рахмон тоже! Они сшиблись, начался бешеный обмен ударами на расстоянии вытянутой руки – самая опасная дистанция. Пару раз Полундра пропустил удары в корпус, один раз в подбородок, но пресс, грудная клетка и челюсти у него были крепкие. Сам он пробил защиту противника только один раз – сильно приложил ему по ребрам. Однако пакистанец, несмотря на боль, продолжал драться. Он был быстр и явно старался затянуть Полундру, усталого и только что вылезшего из холодной воды, в долгое противостояние – не столько на умение, сколько на выносливость. Сергей был уверен, что выносливости ему хватит. Но затягивать поединок не следовало – противнику могли прийти на помощь. Поэтому Полундра прибег к одному из своих излюбленных приемов – просто не стал блокировать очередной удар, принял его без блока. Это было опасно – не с кисейной барышней, чай, имел дело. Но решение того стоило. Хоть удар, пришедшийся в область сердца, и заставил мир перед глазами Полундры на секунду померкнуть, его удар, нанесенный одновременно, как раз той самой рукой, которой он по идее должен был бы блок ставить, оказался куда страшнее. Он ударил правой рукой – удар пришелся врагу снизу в подбородок, такой в боксе называется апперкотом. Голова пакистанца мотнулась назад, раздался двойной хруст. Это треснули челюсть и позвоночник. На палубу Рахмон рухнул уже мертвым.