Пиранья. Звезда на волнах - Александр Бушков Страница 32

– А почему бы и нет? – серьезно сказалгаваец. – Извини, парень, я тоже имею полное право предполагать на твойсчет разные гадости. Очень уж быстро ты моих орлов привел к подчинению там, наострове.

– Но я, по размышлению, был все-таки прав, а? –спросил Мазур. – К чему нам иметь на счету мертвого копа...

– Ну, допустим, прав, – неохотно призналсяДжонни. – Он был не один, могли со злости устроить грандиозную облаву,копам страшно не нравится, когда кого-то из них мочат. И все равно... Это мойкорабль, знаешь ли, и мой экипаж.

– Помилуй бог, не покушаюсь ни на то, ни надругое, – сказал Мазур примирительно. – Я просто не люблю, когда намне ездят верхом...

– Вот совпадение, парень, я тоже... Ты подозреваешьменя черт-те в чем, а я – тебя. Вот и квиты. В конце-то концов, Абдаллах,старый прохвост, не мог тебе не сказать, как зовут китайца, как называется еголавка...

– Сказал, конечно, – кивнул Мазур. – Но я жетебе говорил уже – не столь уж велика твоя доля, чтобы мочить тебя ради нее.

– Вот то-то, – легонько оскалился Джонни. –Ну что, Джимми-бой, попробовали друг дружку на излом? Давай попробуемподружиться, что ли? Не скажу, что ты мне особенно нравишься...

– Ну, удовольствие, знаешь ли, обоюдное.

– Понимаю. Наплевать. Ты, Джимми-бой, и в самом деле,похоже, будешь тут долго болтаться у меня под носом. А я не собираюсь срыватьсяв эмиграцию из этих мест. Поневоле придется как-то строить дальнейшиеотношения. А вдруг и получится к обоюдной выгоде...

Не походило что-то пока, чтобы он пытался заговорить зубы изастать Мазура врасплох, – автомат лежит у ног, пистолет в кобуре, парангв ножнах, обе руки заняты веслами. Скорее уж Мазур мог при таком раскладе иморду набить качественно, и отправить к праотцам.

Словно угадав его мысли, гаваец настороженно бросил:

– Между прочим, я своим обезьянам приказал то же самое,что ты – своему...

– Да ладно тебе... напарник, – фыркнулМазур. – Черт с тобой, я-то первым не начинал... Давай, в самом деле,создавать новую корпорацию: «Джимми и Джонни, лимитед». Я, знаешь ли,придерживаюсь той же философии: не стоит класть жмуриков направо и налево, еслипроще договориться.

– Ну, смотри, я-то не прочь... – вздохнул Джонни снекоторым облегчением. – Если сойдемся поближе, я тебя научу, как можноделать толковые дела. Твой тесть, прости на худом слове, – все жеобыкновенная макака без фантазии и настоящего размаха. Чисто по-первобытномуснимает верхушки там, где цивилизованный человек без труда вычерпает все до днаи получит вдесятеро больше...

– Не обижай моего родственника, – ленивоосклабился Мазур.

– Родственник...

– Какой уж есть, – сказал Мазур.

– Ладно, наследный принц... Проехали.

Очередной узкий проход вывел их в обширную лагуну, диаметромчуть ли не в морскую милю. Ну да, конечно, на шхуне сюда не пройти заотсутствием ветра...

Джонни повел лодку вдоль берега, на миг выпустил весла,переложил автомат поближе, чтобы был под рукой. Настороженно пояснил:

– Поглядывай по сторонам, Джимми-бой, не зевай...Островок необитаемый, расположен у д о б н о, а значит, можно нарваться черт-тена кого...

– К о р о л е в с к и е? – спросил Мазур.

– Ну, не обязательно. Тут столько всякого народаболтается... От ловцов удачи до этих долбаных и д е й н ы х, и неизвестно еще,что хуже. Фронты освобождения, борцы с тиранией... Ты сам-то, надеюсь, не изидейных? Не борешься, часом, против кого-то или за что-то?

– Бог миловал, – сказал Мазур насколько могубедительнее. – Я, видишь ли, борюсь исключительно за собственноеблагополучие...

– Ну, это уже лучше, – фыркнул гаваец. – Нетна свете ничего хуже борцов...

В два гребка он притер лодку к берегу, задрал голову к небу,его лицо стало напряженным, злым.

– Мерещится или нет?

Старательно прислушавшись, Мазур тихо ответил:

– А знаешь ли, компаньон, ни черта тебе не мерещится...

– Самолет?

– Очень похоже. Звук сверху идет.

– Подождем пока. – Ощерясь, гаваец передернулзатвор. – Нужно же посмотреть, кого черт несет... У береговой охраны иегерей, чтобы ты знал, есть и самолеты...

– Думаешь, по наши души? Уверен?

– Да ни в чем я не уверен! – шепотом огрызнулсяДжонни. – Но все равно нужно переждать...

Мазур был с ним полностью согласен. Перехватывая рукамиветки, они завели лодку подальше в чащобу – но так, чтобы видеть лагуну.Пошарив в носовой части, представлявшей собой ящик, Джонни извлек бинокль –судя по тому, что краска почти целиком сошла с желтоватой меди, довольнопреклонного возраста. Однако стекла целы.

Приложив к глазам лишенные резиновых кружочков окуляры,Джонни уставился на безмятежную гладь лагуны. Стрекот мотора усилился, онприближался, опускался, наплывал...

Белый гидроплан с двойной синей полосой вдоль бортасовершенно неожиданно для них вынырнул из-за косматой стены джунглей, заложилвираж над противоположным берегом, снижаясь в плавном развороте, миновал место,где укрывалась лодка, пошел в дальний конец лагуны, целеустремленно теряя высоту...Судя по тому, как он шел, уверенно, не рыская, пилот садился здесь не впервые.

– Срань господня, – сквозь зубы процедилДжонни. – Кого еще принесло? Что-то не видел я здесь раньше таких вотптичек...

– А ты давно был здесь последний раз? – спросилМазур.

– Дай подумать... Месяцев семь.

– Почти что вечность, – хмыкнул Мазур. – Самже говорил – остров необитаемый, на удобном месте... Кому-то приглянулся...Береговая охрана, нет?

– Ни черта, – сказал Джонни. – Во-первых, нетэмблем, во-вторых, у них отроду не водилось таких вот игрушек. Старые«Каталины» и прочая рухлядь, ничего похожего... А здесь попахивает хорошимиденьгами, определенно. Какой-нибудь долбаный миллионер прилетел половить рыбку,потрахать на природе дорогих девок...

– Ну и?

– А что делать? – прямо-таки скрипя зубами,протянул гаваец. – Нам все равно нужно плыть во-он туда, метрах в двухстахправее места, где они причалили, есть проход...

– А сушей, в обход?

– Километров восемь. Ноги собьешь по чаще.

– Так что, плывем?

– Погоди, погоди, – не отрываясь от бинокля,процедил гаваец. – Штопор в заднице? Нужно осмотреться, мы вдалеке отцивилизации, и нравы в этих краях простые... ш-шит!

Он опустил бинокль, медленно-медленно, словно у негоотнимались руки.

Мазуру крайне редко случалось видеть, чтобы люди бледнелитак молниеносно и качественно, – как стена, как мел... Гаваец застыл внелепой позе, безнадежность и страх читались на лице так явственно, что Мазурне задал ни единого вопроса, и без того чуя, что произошло нечто к р а й н ескверное. Он только вынул бинокль из закостеневших пальцев – Джонни даже непошевелился, руки у него были, как ватные.