Гнев Цезаря - Богдан Сушинский Страница 31

Тем не менее мешать подготовке к операции командующий базой не намерен был. Зачем выставлять себя в роли врага известного героя войны Боргезе, патриота «возрождающейся после тяжелого поражения Великой Италии»? Какой в этом смысл? Наоборот, он готов услужливо помогать патриоту-мстителю Боргезе, невзирая на то что даже в самые светлые времена взаимоотношений ничего, кроме личной неприязни друг к другу, их не объединяло.

Другое дело, что это была услужливость самозваного палача, который старательно поправляет петлю на шее самоубийцы. И чем позже до этого сноба из «чернокняжеского» рода дойдет смысл стараний командующего базой, тем лучше; главное, довести его до «точки невозврата».

– Хочу заметить, господин контр-адмирал, что четверо из этих добровольцев служат в роте охраны базы, – молвил Уго Ленарт.

– Что вы хотите этим сказать, к какой мысли подвести? Что этих служащих следует заменить? Но они пока еще никуда не уходят. А команда, которую формирует корвет-капитан, пока еще не является подразделением какой-либо флотской или разведывательно-диверсионной структуры. Мало того, я не уверен, что высшее командование согласится узаконить ее в виде специального подразделения, поскольку это значило бы, что в случае провала штаб флота, военный министр, да и все правительство вызвали бы огонь русской и всей прочей дипломатии на себя.

– Что же в таком случае делать? – смущенно пробормотал Ленарт, – ведь когда начнутся тренировки и потом, когда…

– Пока еще неизвестно, когда именно начнутся эти тренировки и когда наш Черный Князь будет готов к осуществлению операции. И вообще, состоится ли она. Так что мой вам совет, капитан-лейтенант: не пытайтесь поднимать паруса при полном штиле, не дождавшись хоть какого-то ветерка. Это бессмысленно.

– Понял, господин контр-адмирал.

– Сомневаюсь в этом, поскольку уверен, что вы и сами уже попросили корвет-капитана зачислить вас в состав команды «морских дьяволов». Не слышу утвердительного ответа, Уго Ленарт!

– Так точно, господин контр-адмирал. Кажется, я был первым, кто отозвался на его призыв.

– Во всяком случае, среди первых, – подтвердил Сантароне. Но во взгляде, которым тот одарил коменданта базы, четко прочитывалось: «Дернул же тебя черт лезть со своими вопросами!»

Впрочем, не прошло и полминуты, как корвет-капитан уже готов был поблагодарить Ленарта за его вопрос. И все то время, которое понадобилось им, чтобы дойти до здания школы и преодолеть гулкий коридор (в конце его, рядом с кабинетом коменданта базы [23], находилась комната для совещаний, на флотский манер именуемая кают-компанией), Сантароне пытался смириться с одной мрачной и почти «неутешной» мыслью: что, возможно, до конца всей этой международной аферы их команде «морских дьяволов» так и придется прозябать, никем официально не признанной и не финансируемой, пребывающей на полуподпольном положении.

Он вдруг понял, что наверняка вся эта операция по уничтожению линкора «Джулио Чезаре» с самого начала будет проходить по древним как мир диверсионным канонам. «Все, что вы совершаете, – скажет им высокое командование, – вы совершаете на свой страх и риск. Если задание выполните, будете щедро вознаграждены. Если же потерпите провал, мы от вас попросту отречемся – и на уровне разведки, и на уровне правительства! Ибо таковы правила игры».

Когда они вошли, все девять морских гладиаторов, неохотно, с демонстративной ленцой людей, которые, избрав для себя судьбу смертников, получили право ничего больше в этом мире не бояться, поднялись из-за стола.

– Унтер-офицеры Николо д’Аннуцио и Джино Корвини, – принялся представлять своих боевых пловцов Сантароне. – Они испытывали все конструкции управляемых торпед и диверсионных катеров. У берегов Франции они сумели навести управляемую ими торпеду на германский эсминец, а когда тот ушел на дно, еще два часа держались на специальных поплавках, пока их не подобрал бронекатер сопровождения. Ливио Конченцо, унтер-офицер, который первым вызвался войти в состав нашей команды и который в свое время был инструктором школы пилотов управляемых торпед по подводным диверсиям. Лично принял участие в шести диверсионных морских операциях. В том числе – в нашумевших акциях в районе Гибралтара и Александрии.

– Мне приходилось слышать об этих операциях, Ливио, – похлопал парня по предплечью контр-адмирал. – Странно, что до сих пор вы так и не удостоены офицерского чина.

– С вашей помощью, господин контр-адмирал, это нетрудно будет исправить, – воспользовался случаем Сантароне. И, не дождавшись реакции командующего, тут же представил двух невысоких коренастых парней, очень похожих друг на друга. – Обер-лейтенанты Марк фон Гертен и Элио фон Штаубе. Двоюродные братья, из итальянских немцев. Прежде чем, по личной рекомендации Отто Скорцени, попасть в нашу школу, прошли обучение во Фридентальской диверсионной школе под Берлином, где специализировались на минировании мостов, судов и портовых сооружений. В сорок втором дважды высаживались в тылу русских и после выполнения задания возвращались через линию фронта.

– Ценнейший опыт, – благодушно признал береговой адмирал. Если бы он решился быть откровенным, то признался бы, что даже представить себя не мог ни в роли диверсанта во вражеском тылу, ни тем более в роли «человекоторпеды». – Насколько я понимаю, в боях за Италию прославиться они не успели?

– Нас готовили к тому, чтобы, вернувшись в рейх, мы организовали такую же школу боевых пловцов в Восточной Пруссии, – объяснил фон Гертен, лоб которого наискосок перечеркивал неглубокий, по касательной, осколочный шрам. – Но когда мы объявили о готовности основать свою школу, командованию в Восточной Пруссии уже было не до нас. Вот мы и продолжили службу под командованием князя Боргезе.

– Кстати, – дополнил его рассказ фон Штаубе, – после высадки союзников на юге Италии, нашу школу перевели на север, на ту часть побережья, которая находилась под контролем войск Муссолини [24].

– Мне известны особенности этого периода, – поспешно заверил его контр-адмирал.

Ни для кого не было секретом, что, даже во времена «торжества великого дуче», Солано оставался убежденным роялистом. И не потому, что слишком уж недолюбливал выскочку Муссолини или слишком уж полагался на военный гений короля; просто все и всегда в его офицерском роду оставались яростными монархистами.

– Тогда самое время представить наших технических гениев, механиков – младшего лейтенанта Луиджо Кирассо и вольнонаемного Витторио Абруццо. Водолазы-спасатели и ремонтники. В нашей новой команде мы очень рассчитываем на них при подготовке диверсионного снаряжения. Как и на лейтенанта Антонио Капраре, специалиста по взрывчаткам, инструктора по саперному делу. И наконец, военфельдшер Винченцо Гардини, – представил корвет-капитан самого «пожилого» из этой в общем-то младовозрастной команды. – В довоенном прошлом призер первенства Европы по плаванию, который в школе соединял в себе ипостаси инструкторов по плаванию и по оказанию первой медицинской помощи.