Добро пожаловать в ад - Андрей Дышев Страница 31

Пока я мучился и впускал в сердце страдания чужого и незнакомого мне человека, Ирэн нажала на кнопку звонка в сорок седьмую квартиру. Скоро мы услышали за дверью шаги. Сейчас старушка станет выяснять, кто мы, с какой целью пришли, а Ирэн станет громко отвечать, и в итоге весь подъезд будет в курсе нашего визита.

К моему удивлению, дверь отворилась сразу. На пороге стояла низенькая пожилая женщина, удивительно похожая на убитую дамочку. Ее поседевшие до желтизны волосы были коротко пострижены, большую часть сморщенного лица занимал мясистый, с пористой кожей нос, губы были пухлые, подвижные, как у лошади. Женщина повернула голову и уставилась на дверной замок, словно от нас исходило нестерпимое солнечное свечение, и она поберегла глаза.

– Вы из милиции? – спросила она, опередив Ирэн.

Ирэн, растерявшись, кивнула, но женщина не стала дожидаться ответа, повернулась и, вытянув вперед руки, заскользила по мастиковому паркету шерстяными носками, словно на коньках по льду. Мы с Ирэн зашли в прихожую и закрыли за собой дверь.

– Проходите, не надо снимать обувь, я потом все равно протирать буду! – крикнула женщина из комнаты.

Необыкновенная обстановка комнаты сразу бросилась в глаза, едва мы переступили ее порог. В ней не было ничего, что предназначалось для созерцания: ни телевизора, ни книг, ни картин на стенах, ни фотографий в рамках. Незрячий человек лишен понятия «плохо смотрится» или «некрасиво», и потому все необходимые для жизни вещи лежали открыто, рядом, иногда в странном соседстве. Часть комнаты занимал диван, на краю которого аккуратной стопкой были сложены простыни, подушка и одеяло. Женская одежда висела на спинках стульев, расставленных по периметру комнаты. Сервант без стекол, с самодельными фанерными полками, был завален чашками, катушками с иголками, молотками и плоскогубцами, тарелками, коробками с заваркой и сахаром, бубликами, куклами, сувенирными фигурками животных, мелкими листочками из расшитой записной книжки, карандашами и ручками. И все же, несмотря на кажущийся беспорядок и вещевой хаос, комната сверкала чистотой.

Хозяйка сидела за круглым столом спиной к окну и ловко скручивала из кусочков проволоки скрепки.

– Садитесь на диван, – сказала женщина. – Если постель мешает, то переложите ее на стул.

– Вы извините нас, – пробормотала Ирэн, немного шокированная встречей со слепой женщиной. – Мы понимаем, как вам сейчас трудно…

– Напрасно, – ответила женщина, не отрываясь от работы. – Все правильно. Я должна вам помочь. Конечно, мне тяжело… Я не ошиблась, вас двое?

– Двое, – ответила Ирэн.

– Если хотите чая, то сходите на кухню и поставьте чайник, чашки и сахар возьмите в серванте на второй полке рядом с молотком… Мне очень тяжело, девочка моя. Но что толку, если я буду лить свои слепые слезы на пол? Тося оживет? Или убийцу быстрее найдут? Нет, слезами горю не поможешь. И я стараюсь жить, о горе не думать. Бог дал мне эту жизнь, он видит меня, заботится обо мне и все понимает…

Скрепки падали на кучку одна за другой, с ритмичным стуком, напоминающим ход часов.

– Вы спрашивайте, спрашивайте, не робейте, – напомнила женщина. – Я в здравом уме, у меня отличная память и неплохой слух. Теперь, когда Тоси нет, мне придется рассчитывать только на свои силы. Это дисциплинирует. Я вдвое увеличила дневную норму скрепок. Я не стану опускаться и умирать. Я сильный человек. Богу угодно меня испытать. Мы с ним очень близки, и всегда понимали друг друга. Как же я могу показать себя с плохой стороны? Он знает о моей беде, и все, что произойдет со мной в будущем, будет проявлением его воли… Вы еще молодые, но, наверное, уже боитесь будущего? Не надо, хорошие мои, его бояться. Все, что с нами было и еще будет, – все это предначертано. Живите как птицы и звери. Найдите себе дело и уйдите в него с головой. Потеряете глаза – работайте на ощупь. Потеряете руку – работайте одной рукой. Не отвлекайте бога своим плачем и стенаниями… Кто там из вас поближе? Подайте, пожалуйста, кусачки.

Мне еще не приходилось разговаривать с женщиной насколько несчастной, настолько и сильной.

– Как там на улице? – неожиданно сменила она тему. – Синоптики обещали грозу. Тучи на небе есть?

– Нет, небо чистое, – ответила Ирэн. Она смотрела на женщину, покусывала губы и, по-моему, едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. – А как вы назвали дочь? Тося?

– Это она сама себя так назвала, – ответила женщина, отмеряя кусочки проволоки по насечке на металлической линейке. – По паспорту она Обдотай. Да, вот такое необычное имя. Мой покойный муж был хакасом и настоял, чтобы мы назвали дочь хакасским именем. А дочь как повзрослела, так от этого имени стала реветь. И заявила: назовите меня Тосей. Ну и пошло: Тося, Тося. Привыкли.

– Может, вам помочь чем-нибудь, – жалобным голосом произнесла Ирэн и сглотнула слезы. – Убрать в комнате или помыть посуду?

– Что ты, милая! – улыбнулась женщина. – На это у меня пока сил хватает. Ты думаешь, раз слепая, так грязью заросла? Нет, я чистоту люблю. Грязь, она даже не столько для глаза заметна. Я вот проведу рукой по чашке или окну, и сразу чувствую. Когда все кругом чистое, так даже касаться приятно. Чистое стекло под пальцами пищит. Чистый стол – гладкий, на нем все скользит, как по льду. Полы я всегда мастикой намазываю и старыми носками натираю. Люблю мастику. Мне ее запах молодость напоминает, то время, когда я в школе работала… Вы вопросы-то задавайте, не стесняйтесь. Не обращайте внимания, что я работаю. У меня руки как бы отдельно живут. У них свой распорядок.

– Наверное, мы будем повторяться, – произнес я, – и снова спрашивать то, о чем вас уже спрашивали.

– Это ничего. Это пусть вас не беспокоит!

– Как вы думаете, кто мог это сделать? Не было ли телефонных звонков с угрозами? Не замечали ли вы, что Тося взволнована, испугана?

– Да, об этом уже спрашивали, – кивнула женщина. – Я понимаю, как для вас это важно, но я ничего умного по этому поводу сказать не могу.

– Вы слышали выстрелы? – спросила Ирэн.

– Конечно. У меня хороший слух. Я слышала два громких хлопка, один за другим.

– И, разумеется, вам даже в голову не могло прийти, что это стреляют в вашу дочь? – спросил я.

– Конечно! Как такие мысли могли прийти мне в голову? – удивленно произнесла женщина, горстями наполняя готовыми скрепками картонную коробочку. – Я ведь об этом уже говорила вашим коллегам!

Ирэн недружелюбно взглянула на меня и толкнула локтем.

– Понимаете, – стала объяснять она. – Мы из другого отдела. С вами работал уголовный розыск, а мы занимаемся организованной преступностью.

– Бандами, значит? – уточнила женщина, с удивительной точностью закидывая наполненную скрепками коробочку в фанерный ящик, стоящий рядом с ней на полу.

– Вроде того, – подтвердил я.

– Когда раздались эти хлопки, я подумала, что на лестничной площадке уронили на пол какие-то тяжелые предметы, – продолжила рассказ женщина. – Потому я не волновалась за Тосю, хотя за полминуты до этого она стояла под дверью и всовывала ключ в замочную скважину.