Группа первая, резус положительный - Александр Звягинцев Страница 30

Широкие лопасти вентилятора гнали в лицо лежащего на топчане Сарматова горячий воздух. В комнату, откинув противомоскитную сетку, проскользнула высокая молодая женщина в белом халате, выгодно подчеркивающем ладную, стройную фигуру.

– Доброе утро! – сказала она и улыбнулась полными чувственными губами.

– Где это я? – спросил Сарматов, оглядывая убогую комнату.

– Все там же, майор… В Никарагуа, – проверяя у него пульс, ответила женщина. – Студентов вчера отправили на Кубу, а твоих завтра…

– Какое сегодня число?.. – заподозрив неладное, спросил Сарматов.

– Двадцать пятое. Ты был без сознания неделю. Шансов, признаться, у тебя было не слишком много. Когда тебя приволокли, акваланг был полон крови. Просто повезло, что осколок не задел артерию!..

– У меня что же, не перелом ключицы?

Она достала из нагрудного кармана халата кусочек оплавленного металла и, показав его, снова спрятала в карман.

– Вряд ли это похоже на перелом… – заметила она. – Хорошо еще, что у меня оказалась та же, что и у тебя, группа крови.

– Вы мне дали свою кровь? – отчего-то покрываясь краской, спросил Сарматов.

– Учти, она у меня бешеная! – засмеялась молодая женщина.

– Может, скажете хоть, как вас зовут?

– Афродита-Рита. Ты еще обещал меня выпороть, помнишь?! – Откинув с лица белокурые волосы, она шепотом спросила: – Это вы в ту ночь у них погром за рекой устроили, да?

– У кого у них? – с деланым видом переспросил Сарматов.

– Ну, на том берегу. Пожар был до небес, и громыхало так, что в нашей общаге стекла чуть не повылетали!

– Не-е, мы тут ни при чем. Мы тогда на кайманов охотились.

– Зачем вам кайманы? – недоверчиво улыбнулась она.

– Для зоопарка. Попросили…

– Скиф, ты не умеешь врать!

– Я не Скиф, я Сармат, – как и в первый раз, поправил ее майор.

– Это на самом деле не так уж и важно… Но мне кажется, что в слове «скиф» есть что-то дикое… – задумчиво сказала она.

– Ага, и волосатое…

Рита заразительно засмеялась.

– Почему вы не улетели со всеми на Кубу? – спросил Сармат.

– Тебе может снова понадобиться моя кровь, – ответила она и, набрав из ампулы в шприц жидкость, скомандовала: – Ваше мягкое место, сударь!

– Я это… Позовите военврача!.. – снова краснея, попросил Сарматов.

– Военврач и санитар погибли три дня назад, а я все же как-никак учусь в медицинском.

– Что, был налет?..

– Да, – кивнула Рита. – Эти гады лезли, как из-под земли. Какие-то озверевшие… Твоими командовал грузин.

– Осетин. Сколько погибших?

– Трое и семь раненых. Их отправили в Союз, а тебя переводят в Манагуа. Я буду тебя сопровождать, – сообщила она и решительно откинула простыню.

Появившиеся в дверном проеме Алан, Бурлак и Силин тут же закрыли дверь с другой стороны, откуда до слуха Сарматова донеслись их приглушенные голоса, а затем громкий смех.

Сделав укол, Рита осторожно провела дрожащими пальцами по его груди и почему-то севшим голосом спросила:

– В бреду ты звал какую-то Чертушку – она кто тебе?

– Чертушка – это любимый конь из моего детства, – усмехнувшись, ответил Сарматов.

– А-а, лошадь! – из груди ее вырвался вздох облегчения.

– Не лошадь, а конь! – поправил Сарматов.

– Какая разница? Чем отличается лошадь от коня? – спросила Рита, сразу как-то повеселев.

– Брюхом.

И опять она заразительно засмеялась, а потом, оглянувшись на дверь, за которой по-прежнему был слышен гул голосов, приникла к его груди своими жаркими губами.