Наследство старого вора - Борис Седов Страница 3
Наследство старого вора - Борис Седов читать онлайн бесплатно
Лина ничего не ответила и уставилась в пол.
- Значит, поняла, - резюмировал Желвак, - а раз так, то давай рассказывай, как Бастинду убила. И помни, что мы тебе не менты. Мы умнее.
Лина помолчала немного и сказала:
- Вы говорите, что кто-то там меня видел. Так вот пусть он придет и скажет, что видел меня там, где убили эту вашу… Хотя, если вам будет нужно, то ваш человек все что угодно скажет. Разве не так?
- Мои люди много что сделать могут, - туманно ответил Желвак, - а насчет человечка этого, водилы, стало быть, то не получится у нас очной ставки. Он, знаешь ли, от горя, что невинную девушку задавил, допился до белой горячки и сиганул с шестого этажа без акваланга.
- И насмерть? - ужаснулась Лина. - Будь уверена, насмерть. Аж голова в плечи ушла до самых бровей.
- Кошмар!
- Вот я и говорю, кошмар, - подтвердил Желвак, - ведь, может статься, он сказал бы: нет, это не она. А теперь тебе самой отвечать надо.
- Это что же получается, - Лина налила себе пива, - вы вроде сталинских следователей? Обвиняете человека, а он должен доказывать, что не верблюд?
- Курица не птица, баба не человек, - объявил сидевший слева браток.
- Я тебе сказал - закройся! - Желвак снова покосился на него.
Браток закрылся, а Желвак, уставившись на Лину взглядом опытного следователя, сказал:
- Ну давай, мы тебя слушаем.
- Слушаете? - Лина снова стала нервничать, но не подавала вида. - Тогда слушайте внимательно. Во-первых, я не знаю никакой Бастинды, кроме как в сказке про Волшебника Изумрудного города. Во-вторых, я никого не убивала. Это все, что я могу вам сказать. И не надо меня запугивать и рассказывать про сломанные ноги.
Желвак внимательно выслушал ее и кивнул, как бы показывая, что принял к сведению ее заявление. Потом он встал, засунул руки в карманы брюк и подошел к Лине так близко, что она была вынуждена откинуться на спинку кресла и задрать голову, чтобы видеть его лицо.
- Значит, так, - сказал он, покачиваясь с пятки на носок, - я тебя выслушал, теперь слушай ты.
В его голосе появилась угроза, и эта угроза была самой настоящей, не наигранной, не дежурным отработанным приемом.
Лина разозлила Желвака и видела это.
- Слушай меня внимательно, - сказал авторитет. - Ты, сука, видать, ни хрена не поняла.
Сглотнув, он посмотрел на стоявшего за спиной Лины Стаса и усмехнулся. Потом снова опустил глаза на пленницу и, шагнув назад, сел на диван.
- Пацаны, которые здесь сидят, крутые ребята. Но они не насильники и долбить тебя не будут, разве что покоцают как следует. Ну зубы там выбьют, сломают что-нибудь… А вот Некрофил…
При упоминании этого имени братки заржали.
- Во, слышала? - усмехнулся Желвак. - Они его хорошо знают. Некрофил - это тебе не хухры-мухры. Я его сам боюсь.
Братки снова захохотали.
- Он любит, когда женщина не хочет. Он от этого еще больше торчит. Отдрючит ее во все дыры и балдеет. А потом ножичком ее, ножичком. А когда она копыта отбросит, то тут для него самый кайф и наступает. Мертвых он любит еще больше, чем сопротивляющихся живых. Так что ты давай думай быстрее, а я пока пивка попью. А как надумаешь, скажешь. И там уже видно будет - то ли мы сами тут все порешим, то ли Некрофила вызывать будем.
Лина посмотрела в глаза авторитета, и тут ей стало плохо.
Последним, что она услышала, теряя сознание, были слова одного из братков, сказавшего:
- Ну ты, Николай Иваныч, блин, даешь! Запугал бабу до смерти…
ТРУДНО БЫТЬ ЖЕНЩИНОЙ…
Глава первая
ПЛЕННИЦА ВОРОВ
Около пятиэтажного старинного дома на Малой Монетной остановился большой черный «Мерседес».
Три сидевшие у подъезда старухи прекратили обсуждать невысокие моральные качества Зинки из четырнадцатой квартиры и стали сверлить бдительными взглядами его тонированные стекла. Дверь «Мерседеса» плавно открылась, и из машины вышел импозантный джентльмен в светло-сером костюме и серых же замшевых туфлях. Оливковая шелковая рубашка хорошо гармонировала с галстуком цвета спины молодого крокодила, а волосы с проседью были аккуратно подстрижены и уложены в дорогом салоне.
Достав из кармана пиджака трубку, джентльмен набрал номер и приложил ее к уху, поглядывая на окна второго этажа. Его взгляд не укрылся от бдительных ревнительниц общественной и частной нравственности, и они забормотали:
- К Линке приехал.
- Не первый раз уже.
- Видать, рыжие нравятся.
- Приличный господин, не то что новые русские. Сразу видно - из бывших.
- Окстись, Петровна, какие бывшие! Ему и пятидесяти нет, а ты говоришь - бывшие…
Артур, а это был именно он, покосился на оживившихся с его прибытием старух и, выждав еще несколько гудков, убрал трубку в карман.
Пройдя мимо сотрудниц Отдела слухов и сплетен, умолкших с его приближением, он вошел в подъезд и стал неторопливо подниматься по широкой гулкой лестнице. Добравшись до площадки второго этажа, Артур замер на минуту, прислушиваясь к тишине, затем достал из внутреннего кармана пиджака массивный классический ключ, которым можно было убить не очень крупную собаку, и, вложив его в скважину, повернул. Старый, изготовленный еще на Путиловском заводе замок легко открылся, и, убрав ключ, сработанный специалистами невидимого фронта, Артур вошел в квартиру. Правую руку он при этом почему-то держал за пазухой.
Оказавшись в прихожей, он снова остановился и прислушался. В квартире царила полная тишина, и Артур, поискав рукой по стене, зажег свет и прошел на кухню.
Там он остановился, внимательно огляделся, затем слабо улыбнулся, увидев признаки полного отсутствия мужской руки в доме, затем вздохнул и, сняв пиджак, повесил его на спинку стула. Наполнив чайник, он поставил его на газ, а сам направился в комнату, устроился на диване и закурил, стряхивая пепел в чугунные литые сани-розвальни, стоявшие на журнальном столике.
Вот уже второй день Артур Воронцов искал Лину и не мог ее найти.
Желание увидеть ее происходило из двух весьма удаленных друг от друга источников. Одним из них было знакомое всем мужчинам чувство, описывать которое нет никакого резона, потому что это давно сделано великими поэтами и писателями.
Артур был влюблен в Лину.
Он хотел снова увидеть ее, взять ее узкую теплую руку с аккуратно остриженными овальными ногтями, никогда не знавшими маникюра, хотел посмотреть в ее серые, как гранит, глаза и почувствовать запах медно-рыжих кудрей, делавших голову Лины похожей на темно-оранжевый одуванчик. Если бы Артур мог, то написал бы сонет или песню, но, к счастью, он был начисто лишен поэтического дара, поэтому его желания и мечты не оседали бесполезно на бумаге и были направлены прямо на Лину, не превращаясь в хитросплетение рифм и запятых.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments