Они пришли с войны - Сергей Самаров Страница 29

– Петя, Петя… – Напарница начала сильнее трясти ему голову.

– Не надо так, – попросил я, и сам нечаянно почувствовал в своем голосе сострадание. – Вдруг у него сотрясение мозга. А вы ему удовольствия добавляете по полной программе. Так человек до конца жизни дураком может остаться.

– А что с ним? Он скоро в сознание вернется?

– Я лично несколько раз наблюдал, как тяжелый нокаут плавно переходит в спокойный и восстановительный сон. Медики это называют плавным выходом из стрессового состояния. Должно быть, здесь то же самое случилось. Мне кажется, он спит. Нормальное явление после рукопашного боя…

– У вас был рукопашный бой? – удивилась она и не удержалась все-таки, съехидничала: – Я, вообще-то, видела, только как вы его били.

– Разве? – удивился я. – А что такое, по-вашему, вообще есть – рукопашный бой?

– Драка.

– Женское понятие! Рукопашный бой есть не что иное, как передача на расстояние собственных мыслей и чувств. Только передача осуществляется не вербально, а тактильно, то есть с помощью рук и ног.

– И что же вы Пете такое важное передали, что он так долго думает? – В острословии ей отказать было трудно. А мне нравятся острые языки у людей, попавших в трудную ситуацию.

– Я попытался объяснить ему, что взрослому мужчине непростительно выражать свои чувства долгой матерщиной. Одно-два матерных слова придают, бывает, речи колоритность и эмоциональность, хотя лично мне это тоже не нравится. Но длительный мат говорит только о бессилии человека перед обстоятельствами, о его бабской истеричности. А мужчина такого демонстрировать не должен. Вашему Петру Васильевичу следует у вас поучиться нормальному сдержанному поведению.

Я сразу заметил, что Петр Васильевич находится в сознании, не спит и только прикидывается, чтобы снова не нарваться на неприятность. И мои слова до него дошли в полном объеме. Мне даже показалось, что он слегка покраснел своим бледным лицом, оценив обвинение в женской истеричности.

– А вы философ, – заметила Новикова, с небольшой дрожью в голосе, и, как мне показалось, глядя на меня с большой неприязнью.

– А мы с вами не договорили, – строго напомнил полковник Быковский.

Анастасия Васильевна подобралась и физически, и, наверное, мысленно, и шагнула ближе к Быковскому, демонстративно повернувшись ко мне спиной. Напарнику даже спокойной ночи не пожелала. Он, впрочем, как мне показалось, не обиделся. Он был только рад, что она перестала трясти его побитую голову. По себе знаю, что в подобных ситуациях просто протянутые к голове руки вызывают напряжение и боль от ожидания предстоящей боли. А уж когда голову трясут…

* * *

Полковник Быковский задавал Новиковой не слишком громкие вопросы, и она отвечала ему подробно и, казалось, без принуждения. Я вопросов не задавал, потому что мне она ответила бы иначе – сильно на меня сердится. Интересно, за состояние напарника или за собственное прозвище? Впрочем, это сути происходящего не меняет.

Чтобы время не терять, я снова взялся за смартфон и стал все фотографии просматривать заново. Документы меня пока не интересовали. Будет необходимость, перекачаю их на компьютер и прочитаю. Пока же я рассматривал фотографии людей, надеясь найти знакомых. К сожалению, из всех нападавших в лицо я знал только троих. Колобка и двух парней, что пришли с ним. Остальные при мне маски не снимали. Однако маска – не самое главное. В той же галерее с фотографиями было три видеосюжета. На одном из них толкались и резвились парни с бутылками пива в руках. Был среди них и Колобок. Значит, снимал кто-то другой. Изображения были слишком мелкие, чтобы всех рассмотреть. Но один из них фигурой и манерой передвижения напоминал мне того, которого я первым свалил ударом кулака.

Я сделал жест полковнику Быковскому, он сделал жест Новиковой. Она повернулась в мою сторону и подошла. Я показал:

– Вот этот тип. Кто это?

– Насколько я знаю, это какой-то друг нашего генерального. Чуть ли не одноклассник. Он к нему часто приезжал. Три-четыре раза в неделю. Наша внутренняя охрана запускала его без претензий. Видимо, был такой приказ. Приезжал – и сразу в кабинет к генеральному. Тоже никого не ждал. Если кто-то в кабинете был, Антон его сразу выпроваживал, чтобы с этим парнем наедине говорить. Какие-то у них, похоже, общие дела были.

– На чем он ездил? Машина какая? Не видела?

– Видела. «БМВ Х6». Серьезная машина. Внедорожное купе. За рулем водитель. Сам не рулил. Ни разу не видела.

– Разбираешься в машинах?

– Профессия обязывает.

– Может, и номер помнишь?

– Если профессия обязывает, как не запомнить…

– Номер!

Она назвала. Я только глянул на Быковского, и тот сразу набрал номер на трубке. Сам сообразил, видимо, до моего взгляда.

– Старший лейтенант Столяров мне нужен. Да, Володя… Не узнал твой голос. Долго жить будешь. Можешь срочно проверить мне номер машины и все о хозяине?.. Ну хотя бы машину… – Быковский назвал номер. – Жду…

Он от разговора не отключился, только слегка отдалил трубку от уха, дожидаясь ответа. Мы молча ждали вместе с полковником. Ждать пришлось недолго.

– Да, Володя, я слушаю. Так… Так… Понял…

Быковский трубку убрал и ненадолго задумался, не сразу сообщая нам то, что услышал. Но все же сообщил:

– Машина принадлежит группе компаний «СКИП». Возит генерального директора. Савенков Михаил Андреевич…

– Да, его Мишей зовут, – подтвердила Новикова.

– Группа компаний «СКИП» – предприятие, созданное когда-то Валерием Палычем Расинским. Включает в себя много направлений, в том числе и охранную деятельность.

– Охранной деятельностью они рэкет прикрывают, – сообщила Новикова. – Делают его официальным делом. До этого «СКИП» просто занимался рэкетом, а потом прикрылись охранной деятельностью. Вообще, компания уголовная. Слишком серьезная, чтобы с ней кто-то связывался. В том числе и полиция. А сейчас их еще и заместитель председателя областной Думы прикрывает.

– Законодательного собрания, – поправил полковник.

– Какая разница… В какое кресло бандита ни посади, он все равно бандитом останется. Но у нашей власти группа компаний «СКИП» считается неприкасаемой. Полиция их никогда не трогает, прокуратура тоже, мы – тем более.

– А ФСБ? – поинтересовался я.

– Новый начальник управления. Семь месяцев только на должности. Пока присматривается. Неизвестно, как себя поведет. У Расинского многие высшие офицеры областного управления, как я слышала, давно «висят на крючке». А нового начальника управления именно они в курс дела вводят. Судите сами, какая у нас здесь ситуация…

– На ГРУ они, надеюсь, влияния не имеют… – сделал свой вывод полковник Быковский.

– Сегодня Михаил Андреевич к вам в агентство не приезжал? – спросил я.