Шах и мат - Георгий Олежанский Страница 28

— По основному замыслу разработка изнутри не будет предполагать агентурного проникновения, так как не всегда является эффективной. Процент провала как при попытке вербовки действующего члена бандформирования, так и введения нашего сотрудника в поле зрения бандформирования достаточно высок. Отдел стратегического планирования предлагает внедрить в бандформирование диверсанта.

Лица присутствующих вытянулись от изумления.

— Это еще более безумная идея, — выдавил Лаптев, оправившись от удивления.

— Безумие, друг мой, не попытаться сделать этого. По поступившим разведывательным данным, ЦРУ через своего источника — Араба — планирует организовать канал финансирования бандгруппы полевого командира Гагкаева Сулимана. Сейчас он просто амир Ножай-Юртовского района Чечни, но предстоящей весной Маджлисом Шуры Вилаята Нохчийчоь Сулиман будет назначен верховным амиром, как наиболее влиятельный полевой командир на Северном Кавказе.

— Прошу прощения, товарищ генерал армии, на первый взгляд это кажется невозможным, но все же поступающая информация свидетельствует об обратном, — произнес начальник Управления по борьбе с терроризмом генерал-лейтенант Чудов. — Объективно — мы не в состоянии контролировать все возможные пути организации таких каналов.

— А я лично знаю тех, кто сообщил, что такой канал будет сформирован, — подытожил Кривошеев.

— А может, ты желаемое выдаешь за действительное? — предположил Лаптев. — Может, в тебе говорит обида на Джонатана Питерса, уж я-то знаю?

Этого отрицать было нельзя: противостояние Кривошеева и Питерса уже давно носило личный характер. Но будучи профессионалом, Кривошеев Константин Сергеевич не поддавался эмоциям в ущерб работе.

— Нет, Николай Викторович, — отрезал он, — в данном случае я полагаюсь исключительно на сухие факты, основанные на разведывательных данных. Пока не представляю каким образом, но канал финансирования обязательно будет, если американцы задействуют Араба.

— Есть информация об Арабе? — спросил Лаптев.

Кривошеев покачал головой.

— Одно могу сказать: если появляется Араб — жди беды. Так было в Афганистане, в Таджикистане, в Первую чеченскую. Так будет и сейчас. Попомни мои слова.

— Ладно, Константин Сергеевич, — сказал Лаптев, — что у вас с идеей про диверсанта?

Кривошеев взглянул на Кириллова.

Игорь кашлянул:

— Мы подобрали личность из родственников Гагкаева Сулимана. Реальный человек убит около десяти лет назад в ходе проведенной адресной зачистки федеральными силами: расстрелян вместе с семьей. Если вкратце, то наш сотрудник под легендой родственника будет подготовлен и внедрен в банду Гагкаева. Недостающая часть биографии, охватывающая последние десять лет, а также программа поэтапного внедрения отделом стратегического планирования разработаны.

— Звучит впечатляюще, — обдумывая замысел, ответил Лаптев, — что требуется от 2-й Службы?

— Оперативный контакт «Нена», жена Гагкаева, находится на связи Разыскного управления 2-й Службы, — неуверенно произнес Игорь. Ему было в новинку общаться с руководителем Службы на равных, без соблюдения субординации. — Этот источник поможет легализовать подобранного сотрудника. Фактически это уже половина успеха внедрения. Без «Нены» риск операции значительно повышается.

Лаптев Николай Викторович выдержал долгую паузу.

— Хорошо, — наконец выдал он, — с учетом всего сказанного, я не буду спрашивать, каким образом вы узнали про «Нену», но отдам распоряжение в отношении нее. Однако, Константин Сергеевич, требую, чтобы мой сотрудник контролировал ситуацию извне.

Кривошеев глубоко выдохнул:

— Не возражаю, Викторович.

— Человека-то вы подобрали достойного? — вставая с кресла, спросил Лаптев.

— Более чем, — ответил генерал армии Кривошеев.

Украина, г. Севастополь, этим же днем

Петя под видом таксиста, как и в обед, припарковал «Форд-Фокус» на площадке напротив кафе «Бардовая чайхана», чтобы от «взгляда» видеорегистратора не ускользнула никакая мелочь.

Ира и Артем, будучи по легенде мужем и женой, удобно расположились в открытой кабинке, откуда хорошо просматривалась большая часть зала.

— Чай «Сладость», — заказал Артем, «любовно» переглядываясь с Ирой, — салат «Цезарь с курицей»…

— А мне «Греческий», — перебила Ира.

Она заигрывающее и слегка небрежно чмокнула в губы Артема.

— И один «Греческий», — улыбнувшись, продолжил он, — наверное, две пасты с соусом «Болоньезе». И в общем-то, все.

Официант равнодушно повторил заказ.

Артем кивнул.

— Сколько чайных пар? — спросил официант, прежде чем уйти.

— Две, пожалуйста, — ответил Артем и, когда официант удалился, спросил у Иры: — Видишь кого?

Она положила руку на колено Артема, прижавшись к нему так плотно, что он почувствовал нежно-сладкий аромат ее духов.

— На другом конце зала, чуть правее рядом с дверью «для персонала», за ширмой, — тихо говорила Ира, а ее теплое дыхание обжигало Артема, пробуждая в его сознании эротические фантазии. — Группа из трех чеченцев. Они пришли чуть раньше нас. Один из них — глава местной чеченской диаспоры. Я его часто видела на рынке. Второй — типа телохранителя, а вот третьего вижу в первый раз.

Артем направил в сторону сидевших наручные часы со встроенной камерой…

* * *

— Почему вы считаете, что мы свяжем вас с Арабом? — спросил мужчина у собеседников чеченцев.

Один — старейшина местной диаспоры — не издал ни звука, а второй, по имени Кхутайба, правая рука полевого командира Гагкаева Сулимана, ответил:

— Потому что у Араба нет иных вариантов в Чечне.

Человек призадумался.

— Тогда я вообще не вижу смысла вмешивать сюда Араба.

Кхутайба недовольно ухмыльнулся:

— Почему?

— Потому что передо мной религиозные фанатики-дилетанты, возомнившие себя бог весть кем!

— Я не убил вас сейчас, — сказал Кхутайба, взведя курок нацеленного на человека пистолета, — лишь потому, что это не принесет пользы делу, а ваша смерть в глазах Араба представит нас не борцами за свободу Ичкерии, а простыми убийцами. Оцените мое великодушие.

Тут — впервые за время встречи — вмешался старейшина чеченской диаспоры.

— Ислам! — настороженно сказал он, коснувшись руки Кхутайбы, в которой был зажат пистолет.

— Оставь! — даже не взглянув на него, процедил Кхутайба, и старейшина умолк.

Мужчина же был спокоен.

— Вот как, — наконец ответил он. — Думаю, мое великодушие вам тоже стоит оценить — ведь ваше мужское достоинство не валяется сейчас на полу.